Квартира Исиды Урью.

Первое сообщение в теме :

Нормальная 1DK квартира. Ничего лишнего, все нужно и довольно уютно. Всегда чисто и аккуратно. Квартирка на солнечной стороне и в ней совершено нет телевизора. Только пергамент и книги, ну и конечно рукоделие, куда же без него?

Спойлер:

Исида все так же сидел на полу, все так же глядел в одну точку, все так же держал своей ладонью свои же длинные темные пряди на своей же макушке. И с каждым новым словом Куросаки, все больше и больше раскрывал свои синие глаза. Нет, он, конечно, знал Ичиго хорошо, слишком хорошо, чтобы прекрасно понимать, что сейчас этот высокий рыжий парень говорил правду, причем настолько откровенную насколько только мог. Этим то они и отличались, причем слишком сильно отличались. Урью всегда знал и мог сказать то, что думает прямым текстом, особенно, что касалось чувств, ну а вот Ичиго… а что Ичиго он и так довольно много сегодня говорит и это удивило Исиду до глубины души. Могло ли это означать, что вот тот молодой человек, который стоял напротив и так сильно хмурил свои брови, чувствует то же самое, что и тот, что сидел, сейчас прислонившись спиной к холодильнику? Так было приятно думать об этом.
В голове только и крутилось «о дорогом»… дорогом. Урью посмотрел на Куросаки . «Что означает твое слово Ичиго, что означает дорогом, Ичиго?» - только и думал Урью. Но озвучивать свой вопрос он никогда не решится, придет время и рыжий сам все расскажет, до всего дойдет сам.
Стоило посмотреть в хмурое лицо Куросаки, как квинси тут же вспомнил, что только недавно ночью собирался с ним сделать и легкий румянец коснулся его щек. Однако, пора что-то отвечать, а язык прилип к небу и плохо ворочался от недавних переживаний, да еще от этого будоражущего взгляда временного. Поэтому молодой квинси только и смог прошептать:
-Так… - кивнул Урью, все так же смотря рыжему в теплые карие глаза. Он опять подумал о том, что было ночью и понял, что дело было не доведено до конца, прерванное бесстыжим обмороком Исиды. Да вот только сил все еще не было, не было сил даже просто подняться с пола. Рисоварка издала характерный звук, говоривший о том что пора обедать… а вот что-то а подкрепиться парням точно надо было. И тут Исида понял, что он впервые в такой неодназначной ситуации. Они оба парни, они оба хотят чего-то большего, но вот кто же из них будет эхмм… тем кто будет снизу? Почему-то левая бровь начала дергаться.
Молодой очень гордый квинси уставился в пол, вспоминая как только недавно собирался отдаться Куросаки и вдруг чего-то устыдился, но все же тихим голосом произнес:
-Давай поедим, Куросаки, - потом он вдруг попытался встать, отпустив все же свои пряди, которые прошуршали на свое место, закрыв красное лицо квинси от очень сердитых и серьезных глаз Ичиго. Он попытался встать, опираясь на правую руку и чуть приподнявшись вновь плюхнулся на пятую точку. Просить в такой момент о помощи, гордость не позволяла, но и встать Исида тоже не мог, он глубоко вдохнул…

Внезапное предложение Исиды пойти кушать, немного сбило с толку рыжеволосого временного шинигами. Постояв немного молча, просто понаблюдая за тщетными попытками квинси подняться, он только тяжело вздохнул. Он прекрасно видел, как Урью тяжело было самому подняться, из-за этой проклятой раны, и он так же понимал, что Исида в жизни сам не попросит помощи у Куросаки, ведь это сам бы рыжий точно бы этого не сделал и Урью точно так же будет себя вести. Тяжело вздохнув, Ичиго подойдя к квинси, даже и не спрашивая, нужна тому помощь или не нужна, прекрасно зная, что нужна, потянул тому руку. Подняв Исиду с пола, он хотел отпустить его руку, да вот заметил, что тот сам на ногах не устоит, прижал к себе, обняв квинси за талию. Было немного не привычно, но все, же так приятно, что Куросаки даже и не думал отпускать парня. Ичиго нравилось ощущать тепло тела квинси, которое от него исходило, его приятный запах шампуня, как тот неосознанно прижимается к временному шинигами, не поднимая головы и не смотря рыжему в глаза, что бы не показывать, как на самом деле Урью смущается такой близости сейчас. В голове тут же всплыли моменты из прошлой ночи, и Ичиго тут же попытался их выбросить из головы, так как сейчас было не время что бы думать о таком, тем более что квинси еще был очень и очень слаб. Дабы отвлечься, он сказал.
- Хорошо... Я думаю, тебе для того, что бы восстановить силы сейчас следует хорошо питаться. - Усадив Исиду за стол, Куросаки решил, что бы парень не напрягался сейчас сильно, самому все сделать. Насыпав в тарелки риса и поставив их на стол, временный шинигами, под строгим руководством Урью, меньше чем за полчаса смог накрыть на стол. Усевшись наконец-то за стол, рыжий только мимолетно улыбнулся Исиде, что бы тот не заметил и, пожелав квинси приятного аппетита, принялся за еду.

- Итадакимас, - произнес Урью и принялся за еду. Смотреть на Куросаки было очень сложно, учитывая совсем недавние объятия рыжего. И как он Исида Урью, самый гордый Квинси на всем белом свете, умудрился попасть в такую сложную ситуацию, что временный шинигами помогал ему уже второй день подряд? До чего же он докатился, если без объятий рыжего даже встать с пола не в состоянии? Однако, стоит признать, что объятия были весьма и весьма приятны и не просто приятны, а такие что внутри поднималась волна возбуждения и худое тело Урью, изнеможденное за последние пару суток еле справлялось с нахлынувшими эмоциями. Про то, что вчера после схватки рыжий на руках притащил молодого человека домой, в бессознательном состоянии перевязал его и уложил в кровать, квинси вообще старался не вспоминать. Ну а потом… что было потом, Урью вообще заставляло краснеть жутко.
Из тарелки с мисо-супом, уже не клубился пар, он немного остыл и можно было легко выпить его, что молодой человек и сделал, после чего почувствовал себя намного легче. Он вздохнул.
-Спасибо, за еду.
Исида все-таки смог встать и сгибаясь от боли, собрал тарелки в кухонную раковину, включив воду он уже собрался все помыть и потом только позволить себе прилечь. Боль в боку была уже не такая страшная, но все же заставляла еще немного попотеть.
То что за спиной сейчас сидел объект его желания и не только, он старался совсем не думать… Он включил воду посильнее и надел очки, которые недавно снимал.

Ели они в полной тишине, что давало возможность обоим подумать о том, что между ними все-таки происходило. Хоть Ичиго и понимал, что есть все-таки надо, но кусок просто в горло не лез и дабы все его труды не пропали даром, рыжему временному шинигами все-таки пришлось съесть все, что было в его тарелке. Когда с едой было покончено, квинси собрав всю посуду, и отнес ее в раковину. Куросаки продолжал сидеть за столом и наблюдать за Урью. Тот не спеша мыл посуду. На Ичиго, он почему-то за все время даже не взглянул, и это в глубине души очень расстраивало парня. Когда Исида домыл все-таки посуду, он выключил воду, так и не поворачиваясь к временному шинигами лицом, так что рыжему только и оставалось, что лицезреть спину квинси. Время все шло, а квинси так и не поворачивался. Его спина была напряжена, и было видно, что раны так и болели. Встав со стула, Ичиго бесшумно подошел в Исиде. Чего-то хотелось, а чего он и сам толком не мог понять. Тогда парень решил не думать об этом, а просто делать то, что хотелось, что хотело его сердце и тело, а оно хотело тепла. Невесомо обняв Урью за талию, он, положив ему голову на плечо. Квинси почувствовав прикосновения рук рыжего, вздрогнул.
- Почему ты стоишь? Твои раны не зажили, тебе надо еще лежать и восстанавливаться. - Тихий шепот. Горячее дыхание временного шинигами обдало кожу квинси жаром. Хотелось прижаться еще сильнее, забраться руками под футболку, провести по плоской груди. Развернуть к себе. Прижаться губами к таким желанным губам, вздыхая аромат шампуня, запутываясь пальцами в волосы, прижимая. Все эти мысли были новы и если бы раньше Куросаки покорил бы себя на них, то сейчас эти мысли казались почти нормальными и естественными, ведь он уже все решил, хотя решение было довольно безумное и немного странное для него самого.

Исида вздрогнул. Да он вздрогнул когда Куросаки так аккуратно прикоснулся к нему, когда рыжий так тихо прошептал и когда, наконец, его горячее дыхание опалило кожу. Мурашки пробежали от затылка вниз по всему телу, почему-то отдаваясь легким эхом в груди. Урью вспыхнул снова. Почти, так же как и прошлой ночь, но в этот раз нежное прикосновение временного шинигами, чувствовалось как-то иначе. Почему-то Урью сейчас чувствовал себя нужным Ичиго, будто что-то более значимое связывало их, а не простое влечение или страсть. В этих прикосновениях Куросаки читалось что-то вроде слова «мое» и это давало возможность молодому человеку, тому который самый последний в мире гордый Квинси, тому чье упрямство вечно мешало делать нужные выводы, тому чьи черные длинные пряди сейчас закрывали лицо, возможность не ошибиться с действиями.
Хотелось, чтобы Ичиго прижимал к себе его худое тело, хотелось быть ему нужным, единственным и очень важным. Хотелось сейчас получить временного шинигами в собственность и расписаться за получение там где нужно расписаться. Урью поднял свою руку и холодными длинными пальцами вцепился в горячую шею рыжего.
- Я все закончил… надо и вправду лечь, - он развернулся, все так же оставаясь в его объятиях. Он не поднимал глаз, не смотрел в теплые желанные глаза того кто стоял сейчас напротив. Квинси боялся утонуть в них сейчас, боялся потерять контроль и забыться, боялся сделать что-то не так не правильно и потерять то, что только что приобрел. Он лишь спокойно снял свои очки и лишь смотря на манящие губы Куросаки, потянулся за поцелуем, скользя своими пальцами по голой груди Ичиго. Его точеное тело, мышца к мышце, совсем не такое как у Урью. Исида был худощав и не так натренирован, он пользовался луком, зачем лучнику мышцы, а вот Ичиго… этот рыжий парень изо дня в день махал своим мечом, оттачивая свои движения. Изо дня в день он рисковал собой, точно так же как и Урью, только вот ему досталось гораздо сильнее и Исида это знал наверняка. Его черноволосая голова сейчас соображала туго, но все же она понимала, что он поддастся этому рыжему пламени, поверит ему и не произнесет ни слова.
Пальцы доскользили до рыжего затылка и слегка ощутимее вцепились в волосы, заставляя приблизить губы Куросаки к пересохшим губам Урью. Он опять сделал это, как и тогда в переулке, он поцеловал временного мягко, но в то же время очень настойчиво.

Все было хорошо, нет, не так, все было просто отлично, если бы не одно НО: и это но, не смотря на то, что, но было ранен, так сильно прижимал к себе рыжего шинигами, так крепко вцепился пальцами в его волосы, все сильнее прижимаясь губами к губам временного. Приоткрыв губы, Куросаки впустил в свой рот настойчивый язык квинси. Тот, сообразив, что путь свободен, нагло вторгся в чужое пространство, хозяйничая там, переплетаясь с языком Ичиго. Парень был совсем не против этого, поэтому не сопротивлялся, а наоборот отвечал на поцелуи. Поцелуи набирали обороты, и уже чуть не сносил крышу от эмоций, которые на данный момент бушевали в нем. Где-то в закоулках сознания рыжий временный шинигами понимал, что если он сейчас не остановиться, то произойдет что-то ой как нехорошее, что в данный момент не очень хорошо отразиться на Урью, так как квинси еще не поправился и был очень слаб. Собрав все свои силы, хотя непонятно откуда они у него они взялись, Ичиго положил руки на плечи квинси, мягко отстранил его от себя. Судя по расфокусированному взгляду Исиды, тот уже давно помахал платочком своей крыше, то есть мозгам, это можно было понять по тому, как парень все еще тянулся к Куросаки за поцелуем. Продолжая придерживать квинси за плечи, Ичиго немного встряхнул его, стараясь принести в норму. Когда в глазах Урью начали проявляться намеки на то, что парень уже включил голову, временный шинигами легко подхватив худое тело на руки, понес квинси в его комнату. Положив Исиду на кровать и укрыв одеялом, Ичиго провел рукой по волосам парня и тихо шепнул, присев на край кровати.
- Спи... - Конечно рыжий не признается квинси, что ему совсем не хотелось, что бы он спал, но Ичиго понимал, что Урью еще очень слаб и ему надо много отдыхать. Уходить никуда не хотелось, поэтому Ичиго продолжал, сидеть на кровати смотря, на погружающегося в сон Исиду.

Когда Урью поддался этому рыжему всепоглощающему пламени он и думать не думал, что его так нагло оборвут на самом интересном месте. Возбуждение росло внутри с каждым новым поцелуем, с каждым новым движением холодных пальцев Урью, заставляющем рыжего впиваться в губы квинси. Кто бы только мог знать, как сильно молодой человек с серебряной цепочкой на руке хотел сейчас временного шинигами. Ему было душно, его уставшему от нагрузок сердцу сейчас было тесно в груди, а во всем был виноват этот Куросаки и тот несчастный поцелуй в переулке. Не сделай он тогда этого, не поддайся Урью мимолетному желанию и не было бы сейчас этой раздирающей на части страсти.
И вот именно поэтому он так тянулся за поцелуем и не сразу понял что Ичиго давно отстранил его, да еще и встряхнул пару раз для верности. Исида пришел в себя и не успев даже покраснеть от самой ситуации, как Куросаки легко подхватил его на руки. То что ему было до жути неловко – это не правда, ему было жуть как неловко. Нет ну представьте на минуту, что вы взрослый довольно парень, столько раз помогающий девушкам, и что вас вот так просто как девчонку хватают на руки и несут. Это смущает. А больше всего смущает то, что тебе это нравится. И не просто нравится, а настолько, что с рук сползать неохота.
Исида знать не знал, что он так сильно устал от всей этой передряги. От ссоры с временным, от битвы с арранкарами, ибо как только его голова коснулась подушки, глаза стали закрываться сами по себе. Он честно боролся с наваливающейся дремой. Он так хотел сказать Куросаки что-то важное, но уставшее тело просило восстановления и он засыпал. Он лишь почувствовал легкое прикосновение к своим волосам горячей руки и протянул свою в которой были по прежнему зажаты его очки, на колени временному. Тонкие пальцы легли на бедро Куросаки. Но лучший ученик в классе уже не помнил этого, он глубоко спал.
Следующие три дня Исида много спал. Когда он просыпался Куросаки рядом не было, все-таки школу никто не отменял. Временный прискакивал часто в виде шинигами, в стандартном шикахушо он тоже хорошо смотрелся. Но только Исида не будет говорить об этом…
Честно говоря, на третий день Урью просто одурел от постоянного сна и лени. Поэтому он решил прибраться и приготовить что-то вкусное, зная что как всегда после школы придет Куросаки, а они очень мало говорили в последние три дня. Куросаки был занят школой и защитой Каракуры, Урью тупо спал и читал. Правда что уж греха таить, давненько у него такого не было. Поэтому он даже и не сопротивлялся (что было ему не свойственно крайне) со своим вынужденным отдыхом.
Так вот Урью чувствовал себя хорошо, он помылся впервые за три дня, аккуратно залепив рану пластырем и стараясь ее не мочить, и весь довольный таким действом приготовил ужин, так и оставаясь в одном только полотенце. Он еще немного похудел за эти дни, впалый живот стал еще более впалым, а с мокрых прядей капала вода, стекая мокрой дорожкой по плечам и ровной спине. У Исиды всегда была ровная спина, в каждом его движение, в каждой фразе или жесте, четко читалась четкая «гордость Квинси». Весь день он ходил без очков, поэтому как зашел временный в его квартиру он не увидел, а из-за журчания масла на сковороде и не услышал. Он же дал ему ключ от квартиры, чтобы тот не волновался. Ну а почему он не почувствовал реяцу Куросаки, все очень просто… он был отвлечен… мыслями о Куросаки…

После всего случившегося прошло уже три дня. Все вернулось на круги своя. Каждый день, Ичиго ходил в школу, уничтожал пустых и после школы приходил проведать своего друга - Исиду Урью. Кстати квинси, что бы каждый раз не ходить и не открывать дверь, дал рыжему запасной ключ от своей входной двери, что бы временный шинигами мог приходить, не беспокоя при этом Урью. Куросаки каждый день приходил, принося продукты, так, как сам парень был еще не очень здоров, поэтому сидел дома.
Этот день тоже был не исключением. День не удался с самого утра, и настроения у Куросаки не было никакого. Целый день он ходил еще угрюмей, чем всегда. Могло даже показаться, что рыжий еще больше хмурился сегодня, чем раньше. Возвращаясь со школы, Ичиго заскочив в магазин по дороге, направился в сторону дома Исиды. Проходя по знакомым улицам, парень удивлялся тому, как в самый разгар рабочего дня, на улицах много народу, ведь сейчас, по сути, много людей должны еще находиться на роботе. Завернув за угол, рыжий наконец-то дошел до дома квинси. Поднимаясь по знакомым ступенькам, временный шинигами дойдя до нужной квартиры, достав нужный ключ. Щелкнул замок и дверь открылась. Зайдя в квартиру, парень первым делом разулся, направившись на кухню, собираясь переложить все продукты из кулька в холодильник, но так и застыл на проходе в кухню, ибо там его ждала неожиданность. Дело в том, что на кухне сейчас находился квинси и не просто находился, он готовил, но и это было не главным, а главным и самым неожиданным для парня был факт в том, что его друг сейчас был почти полностью голый, не считая полотенце, которое закрывало самое кхм... интересные части тела квинси. Но, как говорят, без настроения и нужного настроя не будет.
Вздохнув, рыжий, пройдя на кухню, открыл холодильник, поставив на стол пакет с продуктами.
- Еще не оправился окончательно, а уже заболеть решил? - Хмурый взгляд в сторону квинси и вот парень уже отвернулся, занявшись продуктами. Говорить первым, не хотелось. Да и зачем? Если что-то надо будет, то Исида спросит. Переложив все продукты из кулька в холодильник, парень закрыл дверцу холодильника. Усевшись на стул, рыжий шинигами, положил руки на стол, а на них уже голову, закрыл глаза.

Урью чуть не подпрыгнул на месте услышав стук пакета о стол, ну а когда его уши резанул недовольный голос рыжего, Исиде почему-то в первые в жизни захотелось сделать что-то по истине гадкое. Левая бровь задергалась сильнее чем обычно, квинси оглядел кухню в поисках нужных предметов: палочки для готовки – нет, это слишком жестоко; сковорода – нет, горячая; нож – хммм, все таки может нож… Как только голова с рыжей копной на макушке приземлилась на руки временного, последний гордый Квинси махнул на идею жестокого наказания Куросаки. И задумался.
Рыжий был как и всегда хмур, неразговорчив и так хотелось его стукнуть, но Исида сейчас прекрасно понимал, что день у временного не задался. Он вздохнул. Не став ничего отвечать на грубость он просто продолжил готовить, как всегда со своей прямой спиной и невозмутимым выражением лица. Про то что на нем из одежды одно только полотенце на худых бедрах он опять позабыл. Молодой человек с темно-синими глазами, налил пиалу мисо - супа и поставил перед Ичиго.
-Поешь, станет легче, - с невозмутимым видом произнес последний гордый Квинси. А потом все так же продолжил готовить обед. Когда процесс пришел к своему логическому завершению, Урью позволил себе обернуться, то что он уже давно хотел это сделать, то что он так скучал по Куросаки, то что он так за него беспокоился – все это он никогда ему не расскажет. Все это останется с ним и трогать в такой момент рыженького, да еще расспрашивать о чем либо он не хотел. Молодой человек знал по себе что не стоит торопить события будет время и он все сам расскажет.
Так вот, обед был закончен и стоял на столе, а Исида все также в одном полотенце, почему-то по привычке забывший, что сейчас не один дома (раньше такого с ним точно не было, все влияние Ичиго), развернулся к временному чтобы поговорить. Посмотрев на сидевшего безэмоционального Ичиго, который с таким отрешенным выражением лица смотрел в пиалу с супом, Урью было решил что-то сказать и двинулся в его направление, видимо пытаясь сесть на стул напротив. То ли от того, что он широко шагнул, толи от того что резко повернулся, то ли вообще по неизвестным законам галактики, полотенце слетело с похудевших бедер и Урью, весь такой с серьезными глазами устремленными на Куросаки, побагровел за считанные секунды, боясь даже просто опустить взгляд, чтобы увидеть в каком именно виде он сейчас стоял перед этим хмурым типом с огненно-рыжими волосами…

Слова квинси на счет того, что от еды может стать легче, временный шинигами просто пропустил мимо ушей. За спиной послышались звуки, какого-копошения, что означало, что Исида все-таки решил накормить Ичиго. Это копошение продолжалось недолго, и скоро перед парнем стояла тарелка с мисо-супом и чем-то еще. Не удостоив еду даже взглядом, Куросаки продолжил смотреть в стену. Говорить о чем-то совершенно не хотелось, да и рассказывать тоже. Может быть, потом, когда он разберется сам с собой и всем тем, что на него свалилось за такое короткое время, он обязательно объяснит квинси причину своего поведения. Сейчас же Исида ничего у него не спрашивал и временный шинигами был ему за это очень благодарен. Парень так сильно задумался, что даже и не заметил, что копошение пропало. Подняв голову, он наткнулся на серьезный взгляд Исиды, но что само интересное было, так это то, что Урью был весь красный и, причем полотенце уже не было обмотано, вокруг его бедер, то есть, сейчас парень был абсолютно голый и все самые пикантные части тела были доступны взору Куросаки. Даже при таком плохом настроении, сам для себя парень отметил, что фигура у его одноклассника была очень даже ничего, как для парня, конечно же. Высокий, худощавый, но при этом эта худоба подчеркивалась мышцами. Конечно, у Исиды они были не такие как у временного шинигами, но все ровно. Молочного цвета коже. Узкие бедра и что больше всего привлекло внимание Ичиго, так это то, что находилось чуть-чуть ниже талии. Оторвав свой взор от лицезрения голого Исиды, Куросаки отвел взгляд.
- И что это значит? Или ты привык дома ходить вообще без одежды при посторонних? – На щеках вспыхнул предательский румянец. Опустив голову, парень попытался скрыть внезапно нахлынувшее смущение, хотя судя по лицу квинси, тот тоже смущался своего такого внезапного поступка.

Исида было нагнулся за своим полотенцем, чтобы вернуть его на законное место, но реплика Ичиго вдруг разозлила его донельзя. Поэтому то рука остановилась на полпути и красный Урью, но уже не от смущения а от злости, прошагал к Куросаки и отвесил хороший подзатыльник.
-Слушай, ты рыжий, ты единственный кто так долго находится в моем жилище и у которого еще вдобавок и ключ есть! – он потер свои виски и дальше произошло то, чего он не ожидал от себя никак.
Он звякнул своей цепочкой с Квинси Кросс и материализовал лук. Зрелище надо сказать было довольно эпичное. Голый худой Исида освещался светом духовного лука, отдающего синим отливом и на вытянутой руке целился в Куросаки, который смущено отворачивался к стенке и упорно не глядел в глаза Исиде. В глазах горел серьезный огонек злости, а каждая мышца на руках была напряжена донельзя.
-Я бы никогда и никого не привел бы сюда…
Да он сейчас злился, и больше не на то что Куросаки сказал какую-то колкость в его адрес, злился он на то что именно сказал. «Посторонних» - вот какое слово резануло слух Квинси, вот какое слово больно эхом повторялось внутри. Он прикрыл свои темно-синие глаза и все еще продолжал злиться.
-Посторонних значит…
Урью до боли в пальцах натянул свой лук, он хотел сейчас размазать временного шинигами по стенке, чтобы в его голове больше и не появлялось таких мыслей про непонятных «посторонних». Знал бы этот рыжий, что кроме него никому бы он и не смог доверить не то что ключ от своей квартиры, а саму свою жизнь. И несмотря на всю свою бушевавшую внутри злость, он так ценил и любил Куросаки, что даже и описать бы не смог этого.
-Я тебя сейчас просто уничтожу, Ичиго… за такое…
Все-таки Урью позабыл в каком именно виде он сейчас стоял перед Куросаки и совсем не представлял как именно все это безобразие выглядело со стороны. Рана в спине отголоском боли пробегалась по натянутой спине, а темные мокрые пряди сосульками повисли по обеим сторонам серьезного лица последнего в мире Квинси.

То, что дальше происходило дома у квинси, просто не укладывалось в голове рыжего. Сначала Исида, подойдя к нему, залепил ему хорошенький подзатыльник, что, кстати, очень возмутило парня, поэтому вскочив, он возмущенно воззрился на хозяина квартиры. У того же, выражения лицо стало злым, при чем очень злым. Кроме этого, материализовавши в руках лук, он навел его на временного шинигами. Лицо Ичиго приобрело недоуменный взгляд. Смотря на лук, он немного удивленно спросил.
- Что это ты задумал? – В голове закралась очень интересная мысль, которая подтвердилась следующими словами Урью.
- Я тебя сейчас просто уничтожу, Ичиго… за такое… - Сглотнув, Куросаки еще кое-какое время смотрел на голого квинси с луком в руках. Прыснув в кулак, он старался сдержать рвущийся наружу немного нервный смех. Не, ну только представьте: перед вами стоит голый друг, с луком в руках, и грозиться вас в порошок стереть. И что самое удивительное так это то, что до рыжего так и не дошло, почему это Исида на него так разозлился, точнее сказать было бы, из-за чего именно о так разошелся, что даже забыл, что стоит перед Ичиго без одежды. Перестав хихикать, парень сказал, предавая своему голосу спокойствия, хоть это было тяжело сделать из-за комичности ситуации.
- Прежде, чем собрался меня убивать, оденься хоть, а то ведь прохладно. Простудишься и мне тогда опять за тобой смотреть и лечить. – Подойдя к Исиде, он лишь безмятежно ему улыбнулся и, пройдясь по коридору, зашел в комнату и сел на кровать. Он не знал, что сейчас предпримет Исида, ведь что сейчас творилось в голове у квинси, для временного шинигами было загадкой.

Теперь-то Урью пылал уже не от злости, а от стыда. Ему было очень стыдно за свое такое странное поведение. И чего взбесился Исида не знал. Это было сейчас загадкой для него. Вернее как загадкой? Так непризнанным фактом того, что его задело такое странное отстраненное поведение рыжего. Урью опустил руку, в которой уже исчез материализованный лук, и серебряная цепочка грустно звякнула, повиснув на правом запястье. Темно-синие глаза посмотрели в окно кухни с дикой грустью и одиночеством. Там за окном продолжался день, и белые облака лениво проплывали по небу, убегая за горизонт. Исиду мучил вопрос о том кто же они друг другу. Кто ему Куросаки и кем является Исида.
Молодой человек спокойно поднял полотенце с пола и обвернул его вокруг талии. Волосы все еще были мокрые, но квинси было все равно. Ему надо было остыть и прийти в себя. Тонкие ледяные пальцы открыли окно на кухне. И прохладный ветерок тысячей иголок впился в мокрую черноволосую голову. А еще почему-то разболелся тот знак, который оставил ему на груди Рюукен, или это не он болел? Исида потер грудь в том месте и глубоко вдохнул холодного воздуха. Пытаясь отрезвиться от тех эмоций, что так разом нахлынули на него.
Такие горячие пальцы временного шинигами, давно не прикасались к его телу. Ему очень хотелось почувствовать их вновь. Но столь отрешенное лицо рыжего, почему-то давало повод Урью делать свои выводы по этому вопросу. Он не видел Куросаки нормально три дня и за эти три дня он возможно передумал и решил отказаться от того, что было между ними. В квинси сейчас боролись противоречивые чувства. С одной стороны он очень хотел сейчас подойди и, оттянув за волосы голову Ичиго, страстно поцеловать его и если тот начнет сопротивляться взять силой, а с другой стороны гордость шептала на ухо «не подходи, не делай глупых поступков, не стоит падать столь низко». Но разве это низко когда любишь человека? Разве это правда, низкое действие?
Еще немного постояв около окна, парень все-таки закрыл его и прошел в комнату за своими вещами. И будто не замечая рыжего, просто взял и оделся в домашнюю одежду. Спокойно расчесав свои волосы, Урью наконец решил, плюнуть на все и хоть раз в жизни позволить себе сделать что-то столь выходящее за рамки его поведения. Что-то столь разнящееся с понятиями его гордости. Он подошел к Куросаки, который все сидел на диване и ждал и наклонился… чтобы вцепиться своими пальцами в волосы на затылке, чтобы притянуть губы шинигами к своим, чтобы впиться в них, как будто цепляясь за последнюю надежду. Пусть это будет последний раз, пусть Ичиго оттолкнет его и скажет, что уже достаточно, и он не видит в их отношениях ничего кроме дружбы, пусть… случиться хоть что-нибудь.
Он целовал рыжего страстно, крепко со всей пылкостью, с которой только мог, ему нужна была перезагрузка, хоть какая-то реакция, хоть что-то…
Он слишком устал от одиночества и неопределенности.

Исида не заставил парня долго ждать. Зашел квинси уже в полотенце, за что временный шинигами был ему благодарен, хоть и ни как этого не показывал, а то смотреть на голого Урью, было очень пагубно для психики Куросаки. Стараясь не смотреть туда, где в данный момент переодевался источник его проблем, Ичиго занялся усердной мозговой деятельностью, точнее парень старался понять и для себя решить, что же делать дальше, ведь так продолжаться дальше не могло. Так или иначе, но пускать все на самотек нельзя, ибо так показала уже практика, дальше будет только хуже. Но и сделать рыжий ничего не мог. А делать, когда сам в себе разобраться никак не можешь. Свои чувства он вроде бы кое-как привел в порядок. Он уже понял, что Исида ему в какой-то мере нравиться. Нет, конечно же, он не будет вести себя как девчонка и при каждом случае говорить о своих чувствах и показывать их, но все-таки сегодняшнее поведение Куросаки было так сказать немного, хотя, что там немного, оно было очень грубое по отношению к Исиде, но сам временный шинигами этого признавать не хотел. Конечно же, кто же признает то, что он неправ? Вот именно, что почти всегда никто и никогда не любил признавать своих ошибок и промашек. Таким человеком был и Куросаки. Сердец он понимал, что поступил плохо с вроде бы как любимым человеком, а вот умом он не хотел этого признавать. Все, что требовалось от Ичиго это просто подойти и сказать, что он очень сожалеет о том, что он говорил и как говорил, но вот нужные слова никак не хотели приходить в голову. Когда слова уже были готовы слететь с его уст, в горле начинало нещадно першить и парень вместо того, что бы произнести слова извинения, просто кашлял.
Квинси уже переоделся и просто стоял не шевелясь. Это очень насторожило рыжего, но он ничего не успел предпринять, так как Исида, ничего не говоря, подошел к Ичиго и схватив того за волосы, поцеловал. Сквозь этот поцелуй можно было почувствовать все те чувства, которые в данный момент испытывал Урью. Непонимание, обида, горечь, одиночество, надежда, желание и самое главное, это любовь. Та безграничная, всепоглощающая любовь, которую чувствовал Исида по отношению к рыжему. И он поддался, поддался тому напору, той любви, которая окутала их, словно кокон. Он ответил, ответил парню на поцелуй, давая понять, что он не отказывается от сказанных ранее слов, что он о них не откажется, что он тоже любит и тоже скучал, что он очень сожалеет, что сказал, что ввел себя так грубо сегодня. Сквозь поцелуй он как будто извинялся за сегодняшнее поведение. Ему было очень важно знать, что Урью простит его. Он должен быть уверен, что простит и тогда он постарается, что бы больше такого не повторилось.

Куросаки ответил. Ответил сильно и чувственно, Урью как-то не ожидал такого поворота. От чего лишь на доли секунды открыл свои темно-синие глаза чуть шире, чем обычно и утонул в омуте, задыхаясь без воздуха, подобно рыбе без воды. Зарылся в огненных волосах и прижал шинигами к себе. Было тепло и так здорово, что совершено, не хотелось отрываться от губ, но! Надо было расспросить Куросаки о странных всплесках реяцу в городе. Но это было так сложно сделать в данный момент. Особенно именно тогда когда рыжий отвечал столь страстным поцелуем на поцелуй.
Исида был человек и как и все обычные люди, а в особенности мужчины возбуждение не заставило себя ждать. Оно прокатилось волной по телу, уперлось туда куда надо бы упереться и стукнулось сердцем о грудную клетку в которой было ему совсем тесно.
Урью тяжело вздохнул и еле оторвал свои губы от губ Куросаки, для пущей убедительности, что вновь не сорвется, отвел взгляд от рыжего, чуть стеснительно полуприкрыв свои глаза. Он старался не думать о том что он мужчина и что именно ему сейчас хочется больше всего, он просто выдавил из себя:
-Я чувствовал, какое-то странное возмущение реяцу, ты случайно не знаешь в чем дело?
Как и всегда теплые руки Куросаки обнимали Урью, они прижимали тело квинси к телу шинигами. И это было столь приятно, что Урью забывал кто он такой, как он раньше ненавидел Ичиго, как ему сложно было поверить этим теплым карим глазам.
А за окном начинался вечер, и белые облака в спешке старались покинуть небосвод, чтобы дать возможность безмятежным звездам взять правление небом в свои руки. Начинался вечер…

Разве может мозг работать, когда вот сейчас, в данный момент в твоих руках находиться такое тепло и желанное тело. Держать себя в руках было очень тяжело для рыжего, но, даже сдерживаясь, он все ровно неосознанно прижимал к себе квинси с каждым разом все сильнее и сильнее. Хорошо хоть Исида прекратил уже поцелуй, ибо это действительно могло закончиться чем-то очень неприличным, о чем бы может быть, потом Ичиго сожалел, а может и нет, кто знает… Вопрос об страной реацу немного отрезвил Куросаки и тот смотрел уже на квинси более осознано. Удивленно посмотрев на парня, временный шинигами решил переспросить, что именно тот имел виду.
- Какое возмущение реацу? Я ничего такого не чувствовал и не знаю. А что ты имел виду под этим? Что-то случилось? – Ичиго вмиг напрягся. Ему очень не понравилось то, о чем говорил Исида, причем очень не понравилось. Если в городе происходило что-то странное, то это всегда сулило проблемами, причем очень серьезными. Более того, Куросаки даже и не сомневался, что он как всегда окажется в центре событий, ведь он любит свой город, и всеми возможными способами будет защищать жителей города, да и своих близких и родных.
- Что еще ты можешь рассказать об том? Поподробней, если можно. – Весь любовный настрой мигом спал. Не хотелось отвлекаться на обсуждение проблем в данный момент, но это было необходимо, хоть рыжий временный шинигами почувствовал, что квинси сейчас мало настроен на разговоры на серьезные темы, но ничего поделать не мог, хоть и хотел. Не мог, потому что точно не знал как это сделать. Представления были, но очень мелочными, что бы провести эксперимент, да и раз они все ровно прервались, но смысла продолжать, то, что было до того, как Исида об этом упомянул, не было. Внимательно смотря на парня, он ждал что же тот ему ответит на его вопрос, да и попутно размышлял о том, как помочь бедному Урью.