Ресторан

Первое сообщение в теме :

Для знати.

Больница.

Гокудера тяжелым взглядом смерил мотоцикл, продефилировавший мимо. Сейчас у него не то что в свечку вывести, управлять не получится этой лапушкой из-за травм. А скорость и ветер были для Хаято тяжёлым наркотиком, почти как запах пороха и победы. Его кровь замутил чистый адреналин и азарт. Мотоциклы были его единственной отдушиной, сколько раз он хотел вывернуть руль, но желание жить было сильнее, за это он себя ненавидел, за страх, тот единственный, от которого ему так и не удалось избавиться.
Каким же он был незапятнанным что ли, десять лет назад, какой чистой была вся Вонгола, Цунаёши-то до сих пор остаётся таким же, но даже в нём появилась жесткость и сталь, без которой невозможно выжить там, где жили они. А хранители превратились в живое воплощение пороков, с душами, запятнанными кровью, изорванными, истерзанными и разъеденными, они всеми силами пытались оградить своего босса от этого, испытав на своей шкуре все круги ада, который теперь кажется избавлением, или даже не так, кажется, ад решил забрать их раньше срока, как своих цепных псов, несших боль, страдания и разрушения. Если это не ад, то тогда что? Они разрушили семьи, мучили, убивали, грабили. Мафия перестала быть защитниками граждан от преступников, мафия стала этим самым преступником, безжалостным, бессердечным, идущим по головам, по трупам, искупанных в крови, а их втянули в это, детей, которые сначала воспринимали всё это, как игру, даже сам Гокудера, который видел Мафию во всём своем великолепии, но так упорно не хотевший замечать, а это было верхушкой айсберга. А теперь у Хранителя Урагана был реальный шанс спасти будущее этой реальности и всю Вонголу от самой себя, если не уничтожить, то хотя бы предупредить, а вдруг всё поменяется, изменится. Вдруг. Вкусное слово, дающее надежду.
Хаято отпивает небольшой глоток горького кофе без сахара, так необходимого сейчас, даже не поморщившись, кофеин разгонит кровь и не даст мучиться кошмарами, которые преследуют его вот уже пять лет, став частью его, его новой жизнью, пыткой и избавлением одновременно.
Колючие сумерки окутывают улицу, пронизывая холодным ветром, Гокудера смотрит на часы, прошёл уже час, с того момента, как он оправил Ямамото сообщение о приглашении на встречу, бейсбольный придурок мог и вовсе не придти, ведь было указано только место и время, а мог заявиться, ведь пока у Такеши в голове только выгоревшая трава летнего бейсбольного поля, а не пустыня.
Номер за целых десять лет у мечника так и не сменился, как и у всех хранителей Вонголы, которые поддерживали связь. Это было напоминанием, тонкой нитью, связывающих их настоящих и их прошлых, напоминающая о том, кто они есть, кем были. Это был экстренный номер только для них, когда совсем становилось невмоготу, когда толстая броня трескалась, обнажая вывороченную, но ещё горячую душу. На сообщение с этого номера просто не было возможности не ответить, обычно это были пустые сообщения, просьбы о встрече, иногда фотографии тех мест, где они когда-то были счастливы. Это было сладкой ложью, общей памятью и поддержкой, они не хотели быть теми монстрами, какими стали, даже Кёя, даже Мукуро. Сентиментальность, которая спасала жизнь и психику, хотя они и так были сумасшедшими, монстрами, куда дальше?
Встреча со своим, так сказать, прошлым, была почти мучительна, воспоминания, которые до этого старательно была распиханы по самым тёмным уголкам подсознания, выворачивали и мешали думать. Это было вполне ожидаемо, особенно когда организм ослаблен и измотан, это было неминуемо, следовало бы отдохнуть пару дней, привести себя в порядок, но бездействовать больше нельзя.

Улицы города ======>
Прогуливаясь по темным улицами города, парень размышлял о своем будущем, прошлом и думал, что ему делать в настоящем. Все было так запутано, чертов клубок из нитей судеб окружающих людей так запутался, что нить судьбы Такеши было найти просто нереально. Он не знал, чего хотел от себя, чего хотел от людей, сейчас он был похож на беззащитного ребенка, который совершенно ничего не знает о сём мире. Единственное, что оставалось неизменным все это время, его преданность друзьям и симпатия к дождю. В последнее время дождь редко радовал их город, лето - не дождливая пора года, поэтому без друзей, которых Такеши так же последнее время редко видел, и дождя, парень откровенно скучал. Он мог бы найти себе какое-то интересное занятие, но как-то все руки не доходили, а хотелось приключений.
Пройдя вглубь города, парень понял, что зашел куда-то не туда, все было серым и совершенно не знакомым, столь неприветливым, что хотелось бежать сломя голову, но парень остался. Как-то спокойно здесь было, несмотря на внешний вид этого места. Это был какой-то заброшенный парк, то ли детская площадка, не совсем понятно, так как здесь вроде как были скамейки и много деревьев, но если пройти дальше, можно было увидеть спрятанные за огромным терном качели. Странно было видеть в таком месте детскую площадку, здесь ведь все такое мрачное, но Ямамото ведь все ровно не узнает какова причина таких действий со стороны строителей и дизайнеров, поэтому решает просто закрыть на это глаза.
Походив от одного дерева к другому, парень чувствует усталость в ногах и присаживается на первую попавшуюся скамью. Вот так сидеть, фокусироваться на какой-то точке и не думать ни о чем было так приятно, что просто не описать словами. Парень так и залип, рассматривая булыжник на земле, и, наверное, так бы и остался сидеть, если бы не телефон, который начал злостно орать у него в кармане.
В сообщении, которое получил парень, было указано место и время, отправлено было с номера Гокудеры, поэтому бейсболист немного напрягся. Последняя их встреча была, ну, не совсем такой уж спокойной и адекватной. Мысли об этом заставили Такеши стать чуточку веселее, даже все вокруг стало более цветным, чем было раньше, вот он, настоящий Такеши. Даже там где все серо и мрачно, он видит много разных красок. Посмотрев на часы, парень прикидывает, что точно не успеет добраться из этой части города к ресторану, который указан в смс, но денег на счету нет, чтобы предупредить об этом хранителя урагана, так что придется рассчитывать на удачу и терпение. Поднявшись со скамьи, Ямамото в последний раз окидывает взглядом местность, в которой находился последние полчаса, все-таки здесь красиво. Медленно, не спеша, парень направляется к выходу из темных улиц этого города. Оставаться здесь, когда тебя ждет кто-то там не самая лучшая идея.
Прошло где-то около часа, пока парень с горем пополам добрался до указанного места. Заходя в ресторан, парень уловил приятных запах орхидей, возле входа пожилая женщина продавала цветы. Хотелось, конечно, остаться, подышать этими различными приятными запахами, а потом, в знак благодарности, возможно, купить что-то, но времени не было. Поэтому может, когда парень будет уходить, он купит цветы или просто побудет около них. В общем, цель была достигнута – ресторан. Вот только Такеши никак не мог найти своего друга Хаято, здесь были только взрослые, и мечник уже было решил, что это какой-то развод, пока не заметил довольно знакомую фигуру, к которой тут же направился. На лице появилась улыбка, которая тут же стерлась, когда мечник подошел поближе и присел. Рассмотрев своего друга, парень понял, что это не совсем он, ну, точнее он, но взрослый. Внутри все начало орать от отрицания происходящего, бейсболист хотел задать массу вопросов, но под холодным взглядом зеленых глаз трудно было, просто находится, не то, что говорить.
-Привет. Я получил смс. – спокойным голосом сказал мечник. Не понятно откуда-то появилась уверенность и беспечность за себя. Единственное, что еще смущало, это холодный пронзительный взгляд, и бинты на руке. Хранитель Урагана был какой-то потрепанный, и это просто не могло не бросаться в глаза. -С тобой все в порядке? Ты выглядишь не особо хорошо. – конечно не слишком объемный разговор, но Такеши пока просто не приспособился.

Гокудера совершенно не понимал Ямамото, а особенно то, что тот вытворял в их последнюю встречу. Может у него просто взыграли гормоны, а под рукой не оказалось девушки? Возможно и так. По крайней мере, именно так и решил для себя парень, стараясь успокоиться и выкинуть из головы ненужный мусор в виде плохих мыслей о произошедшем в его квартире. Мысли лениво перетекали в голове, не создавая хаос, как это обычно бывало, а наоборот, расставляясь сейчас по полочкам и преобразуясь в правильные логические цепи. Что-то вроде умиротворения владело им, что ли. Поспал-то он от силы часа два, чтобы потом проснуться от кошмара и долго бесцельно исследовать потолок, на котором знал уже каждую трещинку. Было немного неудобно перед Тсуной за то, что уснул при нём, но прощения он сможет попросить потом, когда немного отойдёт от кровавого сна, где он убивал многих невинных людей и при этом отстранёно холодно улыбался, смотря на трупы, что грудой лежали у его ног и истекали кровью. И да, в этом же «потом» он прибьёт бейсбольного придурка за все свои истраченные нервы. Всё это потом, а сейчас, он просто хотел выкинуть из головы дурной сон и насладиться прогулкой, на которую было решено пойти, когда заболела голова. Отчего же она так нещадно трещала, он понятия не имел, хотя догадки и были. Скорее всего, слишком уж много информации на него свалилось за какие-то пару с небольшим часов.
Хаято остановился в парке у пруда и задумчиво уставился на водную гладь, по которой от ветра шла рябь. Достав из кармана пачку, он извлёк из неё одну сигарету и зажигалку. Обхватив губами фильтр, он приложил одну руку к зажигалке так, чтобы ветер не смог добраться до огонька, а второй стал чиркать по кремню, извлекая тот самый огонь. Слабый всполох пламени быстро исчез, но Хаято успел осуществить нужное ему действо и теперь в воздух, лениво поднимался дым от кончика сигареты, где тлел красненький огонёк, раздуваемый ветром. В последнее время подрывник стал почему-то больше курить и это было пора прекращать, но…Но это уже была зависимость, походу. Прислонившись спиной к стволу дерева и прикрыв глаза, он уловил тихую мелодию на чьем-то телефоне, исполненную на фортепьяно. Пальцы, неосознанно, сильнее сжали пачку с сигаретами, отчего та издала жалкий треск. Перед мысленным взором сразу предстала картина давно минувших дней, где он был счастлив и ещё не знал всех разочарований в многих родных, казалось бы, людях. Тогда была весна, вроде. Дни протекали беззаботно и весело, насыщенные событиями и маленькими открытиями. Но то, что стало самым замечательным, так это найм учителя по игре на фортепьяно. Учительница всегда улыбалась ему и разговаривала с ним так, словно с собственным сыном. Она дарила ему любовь, что исходила от сердца. И та женщина, что всегда входила в музыкальную комнату, его мать, внесла в жизнь Хаято множество новых красок, которые и забрала потом с собой. В могилу.
«Говорят, что мы запоминаем лучшие моменты своей жизни намного лучше, чем плохие. И именно поэтому, порой мне кажется, что я какой-то левый в этой жизни…» -Гокудера открыл глаза и вдохнув в лёгкие очередную порцию никотина, чтобы потом выдохнуть в воздух дым. Его взгляд существенно потяжелел от нахлынувших так внезапно воспоминаний. Он выкинул почти догоревшую сигарету на землю и наступил на неё ногой, туша. Положив руку на небольшой заборчик, он легко перепрыгнул через него и пошёл по аллее к выходу из этого парка.
Хотелось потренироваться, чтобы выплеснуть во взрывах всю боль и упасть без движения, без снов и без противных мыслей о том, что уже давно погребено под толстыми слоями пыли где-то глубоко в душе. Не столь важно с кем бы сейчас ему пришлось сразиться, но он хотел отвлечься от этих бесполезных дум на тему: «а если бы?..».
Информация от Такеши, несомненно, была интересна и хотелось бы лично всё узнать. Кто они такие и так было известно, но откуда взялись они, он был не прочь узнать.
Он не задумывался над тем, куда несут его собственные ноги. Просто следовал куда глаза глядят, бесцельно шатаясь по улицам города, вот и всё. Заблудиться он не боялся, так как в голове была словно копия карты Намимори, которую он когда-то из надобности изучил досконально.
Взгляд парня скользнул по небу, отмечая, что уже становится темно. Последние дни ночью было ощутимо прохладно и одна толстовка, одетая поверх нагого тела, теплом особо не радовала. Захотелось выпить чего-нибудь согревающего, но домой, в пустую квартиру, где тебя не ждёт даже питомец, возвращаться особого желания не было. У Гокудеры был любимый, если так можно выразиться, ресторан неподалёку от этого места и было решено, что сейчас он отправится туда. Посмотрев на время, Хранитель Урагана выдохнул и, сунув руки в карманы, прибавил шагу. До заведения он добрался за минут пять. Плюсы здесь, несомненно, были. Этот ресторан, тихое местечко, куда он не решался никого из «друзей» приводить, всегда было уютным, где его уже знали и не спрашивая, приносили кофе без сахара и какой-нибудь не слишком сладкий десерт. Здесь он любил расслабляться и абстрагироваться от внешнего мира, размышляя о делах.
Войдя в помещение и найдя взглядом излюбленный столик, Хаято удивлённо приподнял брови и неверяще уставился на две макушки, что были знакомы до зубного скрежета.
Хотя, если от Ямамото исходило, как, впрочем, и всегда, дружелюбие, то от второго, коим являлась его взрослая версия, веяло каким-то тяжёлым ощущением пустоты. Даже на таком расстоянии Гокудера это хорошо почувствовал. Хоть тот и сидел расслабленно, а от него так и веяло опасностью. Хаято уже знал это чувство. Да, такие ауры распространяли вокруг себя убийцы. Поэтому подрывнику на краткое мгновение стало не по себе.
«И это я в будущем?» - сглотнув и фыркнув тут же, он всё-таки преодолел некое оцепенение и двинулся по направлению к столику, за которым сидели эти двое.
-Йо, давно хотел увидеть тебя…Хаято… - Его хриплый голос разорвал тишину. Гокудере не требовалось приглашение, дабы сесть и вмешаться в беседу и это знали они оба. Ведь хоть они и разные, словно это вовсе и не он в будущем, а являлись всё же частью одного целого.

Хаято барабанил пальцами здоровой руки (только на этой руке пальцы ему ломали раз десять, не меньше) в такт орущему из колонок хардкору, просто удивительно, что может сделать бумажка в пятьдесят баксов, убийственно вежливый тон, которому перечить просто не получается, контакт глаза в глаза и небольшая корректировка ауры. Всё это называется элементарными азами гипноза, это как взгляд удава на кролика, когда удав ты. Страшное, но жутко полезное умение, надо признаться, особенно когда противник слабее тебя – тогда и усилий никаких не надо.
Хаято прикрывает глаза, делая последнюю затяжку давно тлеющей в пепельнице сигаретой. Ну да, зона для некурящих, насмешили, да он сейчас может купить этот ресторан со всеми служащими, взорвать его ко всем чертям и ему за это ничего не будет, и директор, который принёсся, как послушный пёс, по первому зову, это прекрасно знал.
Откуда деньги? Для Хаято достать денег никогда не было проблемой, до того, как он стал Хранителем Вонголы, воровать приходилось постоянно: таскать кошельки, вырезать сумкам дно, вырывать из рук у зазевавшихся прохожих, да и отец оставил состояние, которым подрывник поначалу гнушался. Сейчас почти так же, но с большим масштабом: пара простых махинаций с чужими счетами или отменная память, и вот, за его молчание уже отваливают кругленькую сумму или, наоборот, за слитую информацию, а на деньги можно жить в роскоши ещё месяца два минимум.
Хранитель выдохнул едкий сигаретный дым, вдавливая бычок в мраморную пепельницу, которую тут же заменили на чистую, наблюдая за вошедшим в ресторан Ямамото с хищным любопытством. Это было довольно странное ощущение, видеть Такеши на десять лет моложе, ещё такого зелёного и неопытного, не соблазнённого или….
Гокудера усмехается, иногда жутко полезно знать всё наперёд, азарт хлестанул наотмашь, его дело может подождать немного, совсем чуть-чуть, пока он не узнает, насколько Такеши готов к разбору полётов, причём полётов Хаято, не всегда удачных, надо признаться, и если он не готов, то подрывник поставил не на ту лошадь, что довольно печально. Мечник моментально изменился в лице, увидев взрослого Гокудеру.
Хаято изучает взглядом Такеши, севшего напротив, который, кажется, под этим взглядом чувствует себя крайне неуютно, ну ещё бы, когда тебя сверлят два холодных глаза с вертикальным зрачком из-за падающей тени, да ещё и в свете отсвечивающей лампы кажущихся тёмно зелёными, почти черными, немудрено и начать нервничать, или выкладывать сразу всё, что знаешь или не знаешь, но Такеши держится, но из последних сил явно. Гокудера кивает официанту и Ямамото моментально приносят ароматный зелёный чай, учтиво поклонившись. Сервис, мать его, пока не покажешь, кто тут хозяин и не пошевелились бы, даже становятся гиперпонятливыми.
- Никогда не понимал, как ты можешь пить эту бурду, цвета мочи молодого хомячка. – подрывник одёргивает рукав рубашки, чтоб отвлечь залипшего на татуировке Ямамото, голос чуть охрип от долгого молчания и он должен быть немного ниже, чем у него в 17 лет, но сейчас, в данный момент это не играет никакой роли. – Сейчас тебя должно волновать только одно: как бы тебе самому пёрышко ненароком не загнали в лёгкое и заодно и всю Вонголу не прирезали за компанию. А за меня не беспокойся, я уже достаточно большой мальчик, чтоб позаботиться о своих ссадинах.
Ссадинах, ага: перебитое плечо, рваная рана на боку от пули, зашитая бровь, разбитый нос, от которого уже красочно пошли синяки под глаза, перебинтованные пальцы, разбитая губа; хороши ссадины, ещё бы сказал, что упал. Но вообще, такие вот сюрпризы после драки и правда больше похожи на ссадины в сравнении с обычно получаемыми «ссадинами» при больших операциях Вонголы, грех жаловаться.
- Ууу, да у нас пополнение. – протянул Гокудера, не показывая своего напряжения при виде себя на десять лет моложе. Прошлое и будущее в одном помещении… «Как неудачно. Чем я только думал, приходя сюда». Подрывник сощурился, почти физически ощущая, как потяжелел воздух от недовольства пространства вокруг них. Гокудера не представлял, что будет с материей мира, когда он встретит себя самого на десять лет младше, лучше бы задумался, а то теперь как-то поздно что-либо предпринимать.
Потемневшие глаза блестели неестественно ярко, пока подрывник прислушивался к происходящему, пока вроде всё спокойно, но если их разорвёт на молекулы – так им и надо, головой следовало думать, а не как обычно.
- Добрый день, Гокудера-кун. – с кошачьей усмешкой протянул подрывник, поглядывая то на Ямамото, то на младшего Гокудеру. Естественно последнего никто не приглашал, но ему и не требовалось приглашения на встречу с самим собой. – Пока я не подошёл к истинной цели моего приглашения, хотелось бы кое-что проверить, чтоб я знал, с чем работать. Надеюсь, что никто не будет против.
Хаято здоровой рукой схватил свою копию за воротник рубашки, притягивая к себе, не давая опомниться и начать сопротивляться, целуя, достаточно грубо, властно и нетерпеливо. Поцелуй длился не больше семи секунд, подрывник отпускает свою жертву, весело стрельнув взглядом в обалдевшего мечника и посмотрев на не менее обалдевшего Хаято. Раз. Подрывник, привстаёт, перегибается через стол и, скользнув пальцами по шее Такеши, надавливает на шейные позвонки, заставляя податься вперёд, проводит по губам Ямамото кончиком языка, затем, аккуратно, но глубоко целует, напоследок несильно, но ощутимо кусая за губу. Два.
Гокудера отпускает мечника, спокойно садится на место, слизывая кровь из ранки на губе, всем своим видом показывая, что ничего он такого из ряда вон выходящего не сделал.
- Got to be true to myself. - наблюдать за ошарашенными хранителями, которые уставились друг на друга, достаточно забавно, и Хаято в полной мере наслаждается представленным зрелищем. – Надеюсь, что тебе понравились наручники, Такеши-кун. Но-но, Гокудера-кун, не дёргайся.- Хаято выложил на стол рядом с собой красивый охотничий нож. - Сделаешь глупость - я всажу тебе его в ладонь, даже в таком состоянии я быстрее тебя, проверять, надеюсь, не станешь.

Парень залип, рассматривая ссадины и прочие отметки того, что человека, сидящего перед ним, недавно хорошо потрепали. Но когда принесли чай, Хаято вывел мечника из состояния транса и сказал кое-что очень интересное, что смогло привлечь внимание. То ли атмосфера стала по легче, то ли Такеши стал беспечнее относиться к своей жизни, но он почувствовал себя как-то проще, несмотря на этот взгляд, тёмно зеленых глаз. Но больше поговорить наедине так и не удалось, после слов взрослого Гокудеры, парень повернулся, чтобы посмотреть, кто же к ним идет, и был приятно удивлен, увидев еще одного Хаято. -Такое ощущение, что я сошел с ума, держись Такеши, держись. Они оба настоящие, ты не псих, ты не псих. – тяжелый вздох, Ямамото молчит, не знает, что можно сказать в такой ситуации, оставляя все на этих двух. С одной стороны стало страшно, разве можно вот так просто находиться двум одинаковым людям, рядом, в одном временном потоке? Ну, об этом пока не было ничего известно, так что пока мир не рушится не страшно. А вот с другой стороны было интересно, конечно в любом случае интересно, но все же, что же будет дальше? Воздух вокруг заметно потяжелел, видимо все-таки это плохая идея: встречаться настоящему и будущему. Но вот следующее, что произошло, выбило землю из под ног, при чем в прямом смысле этого слова. Взрослый Хаято сильной рукой хватает Хаято из этого времени и довольно грубо и страстно целует его, и это еще ничего, пока он отходит от происходящего, взрослый Хаято точно таким же наглым способом целует мечника, но если посмотреть со стороны, поцелуй был немного, нежнее, что ли. Когда все это закончилось, «жертвы насилия» взрослого хранителя урагана переглянулись между собой, немного ошарашены происходящим. -Он же знает намного больше, чем мы…и он знает все что было на 10 лет вперед, интересно, а я с Хаято…? Если он так себя ведет… – мечник начал похотливо улыбаться, представляя себе различные пошлые картинки.
Через несколько минут, парень таки привел свои мысли в порядок, а взрослый Хаято позаботился о том, чтобы все прошло без конфликтов, предусмотрительный, зараза, но почему-то Такеши сомневался, что он в таком состоянии сможет выстоять против двух хранителей Вонголы, но тем не менее, стоило быть более осторожным. У мечника появилось несколько вопросов, конечно, он не уверен, что сможет получить на них ответы, но попробовать стоило. Устроившись более удобно, парень, вспомнив о чае, берет чашку в руку и отпивает.
-Вкусный же, и чем он тебе не нравится? – хмыкнул Ямамото, становясь чуть более серьезным, сейчас он какой-то не такой беззаботный как всегда. Наверно так на него повлияла холодная аура, которая витала вокруг взрослого Хаято, а может он просто понял, что сейчас не уместно быть слишком беззаботным и вести себя глупо. Так вот, стоит вернуться к проблеме, которую они собственно собрались здесь решать. -Я так понимаю в планы не входило то, что нашу беседу прервут. Но это не имеет значения, я думаю. Зачем ты меня позвал? – после короткой паузы Такеши подумал что неплохо было бы спросить еще кое-кто, только не сейчас, чуть позже, когда Хаято из его времени отвлечешься или не будет слушать.

Всё это напоминало парню дурной сон. Почему дурной? Наверное, потому что в своей реальности встретиться с самим собой из десятилетнего будущего было нереально и совершенным безумством. К тому же…К тому же от этого мужчины, коим должен был он сам стать, веяло просто убийственной аурой. И это пугало, наверное. Просто Хаято ещё не до конца принял то, во что ввязался. Ведь стоило ему только перешагнуть порог любимого ресторанчика, как словно снег на голову, свалился такой своеобразный сюрприз в виде его самого, только на десять лет старше и опытней намного. Единственное что вызывало усмешку на данный момент, так это то, что взрослый Гокудера, видимо, до сих пор в своем времени посещает это место, если, конечно, его уже не закрыли к тому времени за столь длительный промежуток времени. И возможно, именно поэтому мужчину «замучила» ностальгия и он решил наведаться сюда…с Ямамото. Хаято всё не покидали мысли о причине того, почему эти двое оказались здесь вдвоём. Почему именно Ямамото, а не, к примеру, Хибари? Пачка сигарет в кармане всё-таки треснула от сильного сжатия в кулаке и парень словно ото сна очнулся, чуть тряхнув головой в сторону официанта, что направлялся к ним и тем самым дал понять, чего он хочет заказать. Странно, но они знали отлично все жесты парня. Сейчас он указал на то, что хочет простого кофе без всего. А если вернуться к думам о аурах убийц, то подрывник даже боялся представить ауру того же Занзаса, к примеру. Как-то совершенно невозможно было представить этого человека с ещё более пугающей мощью и тяжелейшей аурой.
От всего того что сейчас происходило, складывалось ощущение неправильности. Именно сейчас юноша вспомнил об одной важной детали: по идее, они оба могут в порошок быть стерты за эту встречу, но пока никаких признаков накала атмосферы до критической точки или чего-либо глобального и аномального замечено не было. Поэтому, Хаято расслабился и стал сверлить недовольным, как, впрочем, и всегда, взглядом свою взрослую версию. Ну, ощущение складывалось таковое, что либо это брат-близнец, либо какой-то учёный всё же добился своего, и это его клон. Правда, немного более нахальный, что ли. И рассматривая Гокуреру, бровь Хаято медленно изогнулась в немом вопросе и явном удивлении, когда получилось всё полностью осмотреть внимательней.
«Охренеть… Это кто его так хорошо разукрасил?» - слово «меня», никак не шло даже мысленно. Он не мог пока признать того, что этот мужчина, тянущий на губы какую-то дико идущую ему усмешку, это и есть он сам, только в будущем. В висках противно монотонно застучало, что заставило парня нахмуриться сильнее, сводя брови к переносице, дабы никак не выдать головной боли, что решила вновь навестить его и подло при этом усилиться. Ещё чего! Да Гокудера лучше пойдёт в роли камикадзе в кабинет Хибари без стука, чем покажет хоть малую долю слабости при этих двух. Тем более, здесь был Такеши, которого стоило в скором времени если не избить, то хотя бы наказать за те действа, что имели умышленный характер.
Он никак не отреагировал на приветствие, которое показалось ему каким-то скрытым издевательством или насмешкой. Хаято и сам не знал отчего, но именно такие ассоциации возникли в его голове при пожелании доброго дня. И да, ещё его бесила эта глупая приставка к его имени из уст…Гокудеры.
Хаято расслабленно снаружи, но напряжённо до предела внутри, наблюдал за старшим Хаято. Какое-то предчувствие, как в бою перед вражеской атакой, не давало ему покоя.
Когда Гокудера схватил его (довольно проворно для больного, надо заметить) и притянул к себе, Хаято ожидал чего угодно: удара за что-нибудь, броска через стол…Но никак не того, что произошло в следующую секунду. Ему словно землю из-под ног выбили и отправили в пресловутый полёт. Его поцеловал он же сам, только на десять лет старше. Безумие. Опыта в поцелуях у него практически и не было, однако он и не собирался отвечать. А если быть точнее, он вообще впал в ступор. Грубый поцелуй быстро прекратился и обалдевший Хаято плюхнулся обратно на стул, глупо хлопнув пару раз глазами. Когда он уже хотел было начать свои речи, то так и подавился воздухом, когда старший Гокудера стал целовать Такеши. Это уже переполнило чашу терпения подрывника. Обменявшись ошарашенным взглядом с мечником, он медленно перевёл взгляд на копию и только открыл рот, как он его тут же перебил, положив на стол нож. Как-то сомневаться в собственных словах не приходилось. Или он не знает самого себя, но тот бы обязательно исполнил обещание и всадил бы этот чёртов нож в его ладонь да ещё бы и крутанул для удовольствия. Холодок прокатился по позвоночнику вниз и Гокудера вздрогнул, скалясь.
-Ты совсем охренел, озабоченный извращенец?! Да как ты вообще можешь вытворять…вытворять такое?! Да ты…Мать вашу, да ты не можешь быть мной… - Хаято успокоился, тяжело дыша. Он чувствовал себя странно, ведь после поцелуя с мужчиной он не должен был хотеть попробовать ещё раз. Это неправильно. Он зло скрежетнул зубами и вытер губы тыльной стороной ладони. Правда так и замер, когда вспомнил напоминание о наручниках. Уже немного подзабытые картинки вновь ярко предстали перед глазами и щёки медленно заалели то ли от злости, то ли от стыда. Складывалось такое ощущение, что за тобой наблюдали через скрытую камеру.

– Как я могу? – подрывник опасно сощурился. – А не ты ли сам явственно колебался, когда Ямамото-кун решил тебя соблазнить, надо сказать, довольно неудачно. А поскольку ты меня и сейчас не оттолкнул, Хаято-кун, то сделай правильные выводы, пожалуйста, ты умный мальчик.
Гокудера фыркает, отворачиваясь; сам он прекрасно помнил этот день, правда в последствии, конечно, не увидел себя самого на десять лет старше, а всего лишь чуть не сломал Такеши нос при следующей встрече и при мирной попытке выяснить, какого же хера произошло, хотя получилось так, что подрывник был больше рассержен на себя, а мечник просто под руку подвернулся, поэтому ему и перепало.
- В моём случае следующая его попытка, надо признать, была гораздо лучше, а уж как она закончится, решишь сам. А ты прекрати ухмыляться, бейсбольный придурок, если я сплю с тобой в будущем, это ещё не значит, что он будет спать с тобой в дальнейшем. – подрывник подкинул нож и словил его за лезвие, бликом поймавшее тусклый свет ламп. – Выдохни, Хаято, я пошутил.
Подрывник ещё больше развеселился, увидев округлившиеся глаза младшего Гокудеры. Говорить самому себе о том, что следующая попытка закончилась для Такеши сотрясением мозга и вывихом плеча, пока не следовало, однако их отношения потом стали развиваться в другое русло, и всё тот же Ямамото был уже объектом эксперимента; а тот факт, что он и правда пару раз спал с Ямамото, да и не только с ним, тем более не следовало, а то чего доброго у кое-кого случится внеплановый приступ агрессии, который будет угрожать не столько объектам мебели на предмет разрушения, сколько самому «кое-кому» и тоже достаточно неприятным.
- Знаешь, Такеши, у тебя и обычно-то всё на лбу написано, но сегодня ты как-то особенно громко думаешь. – хмыкнул Хранитель, воткнув нож в столешницу. – Не переоценивай свои силы и помни, что я знаю ВСЕ ваши техники, может быть, даже лучше вас, и знаю, на что вы способны, у меня явное преимущество. Плюсом ко всему у меня есть то, чего нет у вас обоих, именно поэтому я и позвал сюда Такеши, причём зная, что тут обязательно будешь ты, Хаято. А теперь смотрите внимательно.
Гокудера поманил к себе официанта, который тут же среагировал, подбежав, услужливо улыбаясь, а подрывник, со скучающим выражением лица, дёрнул бедного парнишку за воротник с такой силой, что тот впечатался в стол лицом, официант только пискнул, попытался вырваться, но Хаято без видимых усилий прижал его обратно к столешнице, держа за галстук.
- Спокойно, Ямада-кун. – подрывник плашмя положил лезвие ножа официанту на щёку. – Мне ничего не стоит убить тебя, ты это прекрасно знаешь, сейчас твоя жизнь в моих руках. А сейчас, Ямада-кун, на колени.
Парнишка всхлипнул, повинуясь, кровь из разбитого носа капала на пол; весь энтузиазм от возможного побега и возможной помощи улетучился, когда Ямада увидел в руках Хаято нож и случайно поймал взгляд ледяной подрывника – дёргаться сразу перехотелось, зато можно было начинать просить о пощаде, вымаливая свою жизнь, чем официант и занялся, принявшись что-то сбивчиво лепетать, заливаясь слезами, хранитель только фыркнул, отпихнув его от себя носком ботинка, как прокаженную шавку.
- Молчать. Взгляд в пол. – Ямада затрясся, но выполнил приказ, не осмеливаясь поднять взгляд, Гокудера был полностью уверен, что в этот вопиющий произвол никто не ввяжется, не вызовет полицию: ресторан почти опустел, персонал спровадил всех клиентов, никто не хотел проблем, а те, кто остались, не обращали на компанию никакого внимания.
– Ниже. - Хаято надавил носком ботинка на голову официанта, заставляя опуститься до конца. Лениво прищурившись, как сытый кот, подрывник достал из внутреннего кармана пиджака глок, прикрутил глушитель, щёлкнул предохранителем, не глядя наводя дуло пистолета на Ямаду, у которого началась откровенная истерика: он подвывал, заливался слезами, всхлипывал и сбивчиво молился.
- Правильно, Ямада-кун, молись, сейчас можно уповать только на Бога. Увы, Хаято, я - это ты в будущем. Нравиться? – язвительно спросил подрывник, сверкнув глазами в сторону младших хранителей. – Вот каким ты стал, такой стала и вся Вонгола. Моим миром правит власть, деньги и безнаказанность. Даже сейчас я могу многое, и мне за это ничего не будет. Смерть стала моей постоянной спутницей, она держит руку на моём пульсе, а чужими смертями я лишь отсрочиваю своё время, каждый день, час, минуту, ожидая удара в спину от тех, у кого я отнял то, что было им дорого, ради собственной безопасности и выгоды, мнимой цели, создать идеальное, ха-ха, общество, но какой ценой? Мы слишком заигрались, у нас больше нет души, мы защищаем какие-то выдуманные и эфемерные принципы, а точнее свою спину, вгрызаясь в глотки любому противнику, не разбираясь, плохой он или хороший, заслужил он смерть или нет. Мы умыты кровью, по нашим жилам течёт безразличие, мы спокойны к боли, мы идеальные машины для убийства, нами правит слепой инстинкт стаи и покорность. Мы больше не имеем права выбора, мы встали на эту кривую дорожку и нам по ней идти до самой, надеюсь скорой, смерти. Сейчас я могу пристрелить этого щенка, не испытав ни раскаяния, ни жалости, я почти точно уверен, что ему есть за что принять смерть, может, он трахает свою сестру, или бьёт мать, или продаёт наркоту малолеткам, или даже растлевает детишек, откуда мне знать? Я никогда этого и не узнаю, но он мне уже заранее противен, он препятствие на пути к обществу, которое Вонгола хотела бы создать. А теперь задумайтесь, хотите ли вы той же судьбы для себя или своих детей. Нужен ли вам мир с покалеченной и истерзанной душой? Нужен ли вам мир такой ценой? За что вы сражаетесь?
- Если я узнаю, что ты опять подсаживаешь подростков на иглу, я из тебя решето сделаю, понял? – Гокудера пинком переворачивает Ямаду, злобно шипя. – А это тебе на память.
Хаято всаживает пулю официанту в бедро, та проходит по касательной, взвизгнув, вздымая кафель и вгрызаясь в пол. Парень взвыл от боли, зажимая рану. Подрывник, фыркнув, медленно идёт в сторону туалета, на ходу убирая пушку обратно в кобуру, он явно переборщил с показательным выступлением, его трясёт и кружится голова, ломит всё тело, явно подскочила температура, нельзя, нельзя над собой так издеваться. Подрывник закрывает за собой дверь, ощущая, что сейчас шлёпнется в обморок: комната сузилась до размеров туннеля, давя темнотой стен. Гокудера садится на бачок унитаза, пряча раскалывающуюся от боли голову в сгибах локтей, легче от этого не становиться, но дойти до раковины и умыться нет сил. Сил больше ни на что нет.

Реакция Хаято из этого времени была… ну, смешной, по крайней мере, для Такеши. Вот только видимо для него одного, ибо кроме него больше здесь никто даже не улыбался. То ли от того что рядом было аж двое Гокудеры, то ли от поцелуя, но мечник чувствовал себя как-то странно. Пока они, молча, сидели, это еще ничего, все было более-менее спокойно, но когда взрослый Гокудера начал говорить, Такеши сразу стал весь красный. Было такое ощущение, что тот видит его как на рентгене, он знал все, о чем тот думает, и что хуже всего, сказал обо всем этом вслух. Но и это еще было не сильным ударом по нервной системе хранителя дождя, услышав о том, что в будущем они с Гокудерой спят вместе, парень, ну, не то чтобы разозлился там, или еще чего, он еще больше покраснел. К тому же, появилось такое ощущение, что штаны вот-вот треснут от появившегося там напряжения. Услышав, что это шутка, мечник почему-то не поверил и теперь уже ухмыльнулся. Со стороны смотрелось странно: весь красный, определенно со стояком, да еще и ухмыляется.
Хаято ответил на главный вопрос, который сейчас, пожалуй, имел чуть большее значение, чем то что было в штанах у Такеши (лолчто?XD). Видимо, хранитель урагана из будущего приготовил им какое-то представление. Ямамото предпочел, молча наблюдать за всем происходящим, к тому же все то, что сказал Хаято, немного выбило его из обычного состояния. Вернемся же к тому, что происходило в данный момент между хранителем урагана и, скорее всего, официантом, который только что подошел. Изначально все вроде как было спокойно и тихо, даже странно немного. Но вот то, что было дальше, стало пугать, мечника будто холодной водой облили. Ямаду, так звали официанта, поставили на колени, после чего заставили довольно низко наклониться. Такая хладнокровность и жестокость ввели в некий ступор, парень хотел помочь официанту, но не мог пошевелиться. Единственно на что он был сейчас способен – это смотреть, смотреть на то, как издеваются над бедным, ни в чем не виновным официантом. Взрослый Гокудера достает пистолет, прикручивает глушитель, к тому времени ресторан почти опустел, остались лишь самые смелые, либо те, кому было просто наплевать на то что тут происходит. -Насколько сильно прогнил этот мир. – единственное, что могло выдавить подсознание парня. Но пошевелится он так и не смог. После того как Гокудера закончил свой монолог, который был направлен в сторону двоих хранителей вонголы, по телу прошла дрожь. Мечник не был уверен, что сможет пошевелиться, в голове звенели слова взрослого Хаято, и это ничего хорошего не вызывало. За всем этим последовал выстрел, но не смерть, видимо все не так запущенно, как говорит этот человек. Нет, это не Хаято, это кто-то другой, хранитель дождя не мог поверить, что все члены Вонголы превратились в таких бездушных монстров. Но вот им наглядный пример, человек из будущего которому совершенно наплевать на все и всех, человек, которому важна своя жизнь, и, наверно, жизнь товарищей. В последнем он уже не был уверен. Фыркнув, этот совершенно неизвестный человек направился в сторону туалета, а официант, нет, Ямада, корчился на полу в агонии. Оба парня просто оцепенели, сказать было нечего, да и сделать, в принципе, тоже. От всего услышанного и увиденного начала кружится голова, но это, пожалуй, только начало, парень чувствовал комок, который застрял в горле, хотелось рвать. Прошло несколько минут, дрожь в теле прошла, кажется, все становилось на свои места, а разум Ямамото стал чист и он почему-то начал командовать.
-Звони 911, раз он такой беззаботный, что может убивать людей, ему ничего не будет, а вот за парня я переживаю. – Такеши был какой-то слишком спокойный, но это лишь его внешнее состояние, он еле сдерживался, чтобы не сорваться и не побежать за взрослым Хаято, но пока рано. Сперва надо было попытаться своими силами помочь Ямаде, а потом уже думать над чем-то другим. Присев над раненым парнем, мечник понял что не все так плохо, как могло бы быть, пуля прошла на сквозь, что уже было хорошо. Руки немного тряслись, но, тем не менее, парень как-то умудрился стащить со стола скатерть и оторвать довольно большой кусок, вот только когда он попытался помочь то был довольно грубо оттолкнут. -Уйдите от меня, мне не нужна ваша помощь. – смотрелось это все довольно жалко.
-Парень, успокойся. Мы не хотим тебе зла. – Такеши проговорил это с максимальной спокойностью, вот только руки по прежнему дрожали. Либо лежащий на полу парень понял, что они на его стороне, либо боль взяла верх, но на следующую попытку перевязать его рану он не предпринял ничего. Ну, все, о парне позаботились, а теперь… -Хаято, я сейчас, хорошо? – Такеши всем видом дал понять, что за ним сейчас лучше не идти, а то будет бум, который будет в любом случае.
Такеши медленно направляется в сторону туалет, ищет нужную кабинку и открывает дверь. На бачке унитаза сидел взрослый Гокудера, склонив голову, но это его не спасет. Глаза мечника лихорадочно блестят, пользуясь слабостью хранителя урагана, тот поднимает его за воротник и вытаскивает с кабинки. Было конечно немного проблемно держать за воротник того, кто на голову выше тебя, но пока Хаято не подавал никаких признаков возмущения, а Ямамото не задумывался на этот счет. Прижав Гокудеру к раковине, парень хотел было что-то сказать, но так ничего и не смог и безнадежно отпустил подрывника, оттолкнув его от себя.
-Я тебе не верю. НЕ ВЕРЮ! – Такеши поднялся на крик, после чего со всей силы вмазал кулаком Хаято в лицо, -Ты же мой друг, ты же из Вонголы, КАК ты можешь так поступать? – в порыве ярости мечник опять схватило Хаято за воротник, их взгляды сошлись, но парень не мог выдержать столь длительного зрительного контакта. Поняв, что ничего не сможет так добиться он опять отпустил Хаято и тупо спустился по стенке на пол. Он не верил в то, что Вонгола стала такой. ОН, самый добрый, пожалуй, отзывчивый, беззаботный и всегда улыбающийся. Он не верил, что смог допустить такое. По глазам потекли слезы, рука непроизвольно сжалась в кулак, парень чувствовал злость, но не знал к кому.

Гокудера сжал руки под столом в кулаки, смотря и выдерживая недолгий взгляд своей копии. Слова о том, что он так основательно протупил, задели его и, надо отметить, очень сильно. Но с другой стороны, догадки, что полезли в голову, его отнюдь не радовали, а наоборот, угнетали. Ведь если он правильно понял направленность мыслей взрослого себя, то он в будущем… Парня передернуло, стоило ему об этом только подумать. Нет, ну как этот тип может наталкивать его на такие ужасные размышления? Это определенно не может быть правдой. Ведь он не может стать геем потом. Или же…Нет, определённо не может. Зло смотря на Хаято, он не знал чего ему хочется больше: врезать ему или спокойно послушать то, зачем же он здесь. Первый вариант был более ему по душе, но также он был и более опасен – нож всё ещё был на столе и на его лезвии играли блики от света, что приводило подрывника в некий ступор и в голове сразу возникали красочные картины. А он ведь прекрасно знал самого себя, и сомневаться как-то не приходилось, что даже в таком состоянии, в котором тот находился, он намного сильнее и быстрее него. Даже если он и врежет ему, то отдача будет слишком уж сильной. Он не боялся, но приятного будет мало, если его практически унизят перед бейсбольным придурком.
Внимательно следя напряжённым взглядом за Хаято, парень нахмурился сильнее, понимая, что тот явно что-то недоговаривает. Но даже если бы подрывник и начал выспрашивать что именно ему «не положено знать», то ни к какому результату это и не привело бы. Бесполезная трата времени, которая и не стоила ничего.
Напоминание о случившемся в квартире, заставило Гокудеру обратить внимание на Такеши и тут же сильнее стиснуть кулаки, пытаясь совладать с самим собой и не врезать этому мечнику прямо здесь. Нет, он сначала выслушает все объяснения, а потом он хорошенько отделает его. Ведь это из-за него он сейчас вынужден был краснеть перед своей взрослой версией. А это уже непростительная слабость.
Взяв чашку с кофе в руки, он чуть отпил, отводя взгляд в кружку и смотря на блики от света, играющие в чашке. Подняв взгляд именно в тот момент, когда Гокудера говорил о будущем, он замер и, казалось бы, даже перестал дышать.
«Нет…Это ведь не может быть правдой. Я и бейсбольный придурок в одной…кровати?! Да быть этого не может!» - слова копии подтвердили его мысли и он смог и правда выдохнуть. Нет, такие шутки здорово щекочут нервы. Его глаза были широко распахнуты в удивлении, но он довольно быстро совладал с собой. Он внимательно наблюдал, как нож вошёл в стол и с надеждой уставился на взрослого Хаято. А что? Раз он сейчас не может избить этого улыбчивого идиота, то может быть боги услышат его молитвы и его ударит Гокудера из будущего?
«Его самоуверенность бесит меня. Ну, хотя у меня это тоже есть, но я ведь проявляю это не так? Или со стороны это порой именно так и выглядит? Чёрт, я запутался. А во всем виноват этот тип. Нет, ну как я могу стать таким как он? Раздражает». – Подрывник внимательно стал наблюдать за действиями Гокудеры и пытался хоть на шаг вперёд, но предугадать его действия. Однако, увы и ах, но этого никак не получалось. Возможно, он бы сейчас мог встать и уйти, но его заинтриговало то, что хотел им показать Хаято.
Следующие действия мужчины заставили парня инстинктивно напрячься и свести брови к переносице.
-Да какого хера ты вытворяешь?!..- Он всё-таки не мог сдерживать себя. Это стало последней каплей в чаше терпения. Он не понимал того, зачем с совершенно невинным человеком так поступать. Это неправильно. Но встретившись на секунду с глазами Гокудеры, он поражённо замер. Что он там увидел? Он не мог описать того, что сквозило во взгляде взрослого Хаято. От единственного взгляда, ему стало не по себе.
«Это ведь…не могу быть я…Он действительно собрался его?...» - Мысли хаотично перемещались в голове, метаясь и не находя нужного порядка с покоем. Гокудера не мог пошевелиться из-за сковавшего его собственное тело ужаса. Дикого ужаса от осознания того, что может произойти, если он не вмешается. Но вмешаться он не мог. Нет, не из-за того, что боялся свою копию, просто даже губы не могли пошевелиться и выдать нужные фразы.
Наблюдая широко распахнутыми глазами за манипуляциями мужчины, он беззвучно произносил в голове лишь одно слово «не смей». Чья-то жизнь не должна была быть оборвана из-за прихоти. Только не при нем и не сейчас.
Слова старшего долетали до его сознания словно через какую-то преграду, мешающую полностью понять его.
«Вонгола…стала убивать? Но как? Как Джудайме это допустил? Почему, мать вашу, мы убиваем невинных людей? Мне не нравится это будущее. Сколько крови на руках Хранителей? Сколько невинных людей мы убили? Зачем он мне показывает эту свою сторону? Я стал безжалостным убийцей? Почему это допустили? Отчего я взял в руки пистолет вместо привычного динамита? Власть? Безнаказанность? Я упиваюсь властью что даровала мне мафия? Я убиваю людей, даже не задумываясь ни над чем? Почему? Я ведь не могу стать таким…Но тогда кто сидит передо мною? Я? Или же кто-то очень похожий на меня? Идеальные машины для убийства? О чем он говорит? Мы ведь Вонгола…Мы не можем убивать людей…Или…»
Вопросы. Сплошные вопросы, на которые невозможно дать точных ответов в его состоянии. Шок? Истерика? А кто его знает. Весь мир сейчас пошёл уродливыми трещинами, и Гокудере показалось, что он даже услышал как это стекло, которое ограничивало рамочкой его внутренний мир, разбилось на миллионы осколков. И ему показалось, что эти самые осколки впились куда-то в сердце, не давая нормально дышать.
Вздрогнув от крика официанта, он посмотрел на то, как кровь медленно начинает капать на пол. Хотелось проснуться от этого кошмара, но он отчётливо понимал – это реальность. Жестокая, равнодушная реальность, которая сейчас раскрыла свои объятия ему навстречу.
Это действительно он сам через несколько лет. Он. Тот, кто убивает без разбора. Тот, кто ради защиты Десятого стал таким безжалостным, с куском льда вместо сердца. Но правда ли то, что вместо сердца у него кусок льда?
Рука парня медленно поднялась на уровень груди и он сжал толстовку именно в том месте, где тихо билось сердце. Осознание заставляло задыхаться. Юноша сейчас не слышал Такеши да и не видел его, смотря исключительно в одну точку на стене.
«Так это действительно я….Да, изменившийся. Сильно изменившийся. Он хотел бы чтобы будущее было другим? Из-за другого, он бы не стал предупреждать нас. Я просто болван. А разве мафия это не место где надо выживать? Пока ты силён, ты можешь что-то сделать. Но когда ты слабеешь, на тебя могут наброситься как шакалы даже собственные друзья, чтобы загрызть…Почему я забыл всё это? Я ведь именно такую сторону мафии и видел до появления Десятого…Как я мог забыть о самом главном? Я идиот, действительно дурак…»
Пошатнувшись от накатившей слабости, юноша взял оставленный на столе нож в правую руку. На губах заиграла отстранённая усмешка. Резкий взмах ножа и нож с небольшим трудом вошёл в левую кисть. Боль затмила на мгновение все и он выдохнул сквозь сжатые зубы. Открыв глаза, он посмотрел на растекающуюся по столу кровь и дрожащей рукой также резко, как и воткнул, вытащил нож, издав слабый стон. Это было дико и неправильно, но сейчас разум словно отключили на время. Узнать что ты в будущем убийца…Это совершенно лишает здравого смысла на некоторое время.
Почему он это сделал? Пускай шрам, что обязательно останется на его ладони с обоих сторон, будет вечным напоминанием о том, что мафия это не игра никакая, а реальность, в которой действует негласный закон «убей или же убьют тебя».
Последнее что уловило угасающее сознание, так это то, что крови слишком много. Крови, которой умоется вся Вонгола через несколько лет.
«Мне его жаль…Его жизнь…сущий Ад…» - глухой стук тела о поверхность пола прокатился в звенящей тишине ресторана. Он был больше не в силах воспринимать пока эту реальность, что на проверку оказалась Адом наяву.

До одури хочется курить, Гокудера не слушающимися пальцами достаёт помятую пачку, вытягивая побелевшими губами сигарету, неловко щёлкает зажигалкой. Судорожная затяжка, нервный спазм нехотя отпускает лёгкие, довольствуясь предложенным допингом в виде никотина. Он силён – это бесспорно, но его нервы уже не выдерживают этого ужаса. Гокудера жмурится, клацая зубами от озноба, больше похожего на наркоманскую ломку, стараясь строиться поудобней и мечтая о том, как бы побыстрее сдохнуть - боль становится почти нестерпимой, Хаято тихо рычит сквозь стиснутые зубы, казалось, что даже старые шрамы решили напомнить о себе, разрываясь фантомной болью.
Подрывник закидывается обезболивающим, стаскивает пиджак, откидывается назад, ощущая спиной, через тонкий шёлк рубашки, холод кафеля. Это несколько отрезвляет, позволяет отвлечься от физической боли, но боль внутренняя, раздирающая грудную клетку изнутри и выжигающая душу, никуда от него не денется, сколько бы он не пытался утопить её в алкоголе или жалких попытках встрепенуть смёрзшийся комок чувств более тёплыми, человечными эмоциями. Всё впустую. Реальность ускользала сквозь пальцы приятно-холодным песком ощущений, всё человеческое, всё правильное, стало чуждо ему, это было так давно, что стало казаться нереальным, происходящим не с ним, с кем-то другим.
Гокудера закрывает глаза, выравнивая дыхание, стараясь успокоиться: едкие воспоминания – старые, но вновь разбереженные раны, раздирающие сознание в клочья, не такой он сильный, каким хочет казаться. Его подкосила такая жизнь, раздавила, сломила, выпотрошила, он давился воспоминаниями, захлёбываясь дымом от пожарищ прошлого, содеянного, созидая ад, сотворённый собственными руками, тихо ненавидя себя за невозможность что-то изменить. Даже само время стало иным, потеряло краски и вкус.
А теперь всего лишь нужно опять стать самим собой: натянуть на каркас безразличия ткань перенасыщенности, вырезая в ней отверстия для равнодушия, залакировав всё профессионализмом. Собрав себя вновь по крупицам, кирпичикам.
Вдох, боль затухает спазмами, волной прокатываясь по уставшему телу. Выдох, воспоминания сереют, выцветают, будто старый постер, не одно лето провисевший на солнце. Вдох, он почти восстановил рухнувшую стену, закрывающую его от реального мира. Выдох, скрип двери, быстрый, знакомый шаг, Гокудера не сопротивляется рывку, ему кажется, что он летит в пропасть, но вестибулярный аппарат не даёт ему поддаться соблазну и упасть, расслабиться, подрывник кончиками пальцев касается раковины, выпрямляясь, но, не открывая глаз, не сопротивляясь. Вдох, удар, голова мотнулась назад, перед глазами поплыли разноцветные круги, рот наполнил сырой вкус крови, истеричные нотки крика неприятно режут по слуху. Выдох. Хаято ужасно устал от того, что ему постоянно ломают нос. Нос или душу – какая, *нецензурная брань*, разница, когда больно?
- Ах ты маленькая мразь. – рычит подрывник, хлюпая кровью и зажимая разбитый нос. Ярость затопила, заглушила всё остальное, неконтролируемый гнев, злоба. Гокудера вздёргивает Ямамото за воротник, намертво вцепившись в отвороты футболки, прожигая его убийственным взглядом горящих зелёных глаз. – Ты совсем страх потерял? Я не твой друг, я не твой опекун, я тебе никто. Но тебе придётся поверить МНЕ, я единственный знаю, что будет дальше, знаю, как выглядит будущее. Закрой глаза на правду, это у тебя всегда отлично получалось. А теперь смотри.
Гокудера толкает Такеши, который даже не сопротивляется, к зеркалу, разворачивая, и тыкает лицом, как нашкодившего котёнка, в отражающую поверхность.
- Посмотри на себя! Смотри! – Хаято держит голову Такеши так, чтоб тот видел своё заплаканное лицо. – Ты жалок, слаб, ты даже сам себя защитить не сможешь, тебе всегда было нужно чужое плечо для опоры, а теперь представь, что этого плеча у тебя нет и никогда не будет! Гокудера, Цунаёши, Рёхей, всех их убьют потому, что ты ничего не сможешь сделать, не сможешь поднять меч ради защиты дорогого тебе. – Хаято опять разворачивает Такеши лицом к себе, смотря ему в глаза. - Представь на секунду, что весь твой мир уничтожат, как уничтожили весь мир тебя взрослого в моём будущем: у тебя нет ни отца, ни бейсбола, ни друзей, у него нет ничего, кроме жажды мести и злобы на себя за то, что ты ничего не смог сделать, когда это требовалось, не смог выбрать правильное решение, тебя слепо вела месть и жажда крови, не веришь? Я видел тебя такого, помешанного, жестокого, непреклонного и упивающегося своей болью, нашедшего отдушину в зачистке. И кого ты тогда, после всех ненужных смертей, сможешь защитить? Если ты сам от себя защититься не можешь? Ты не наслаждаешься жизнью, каждым днём с друзьями, которых завтра может не стать, ты встал на кривую дорожку, это не игра в мафию – это жизнь, которую ты для себя выбрал, ваша смерть реальна. Действуй по чести и совести, никогда не сходи с намеченного пути, слушай своё сердце и никогда не позволяй мести и ярости владеть твоим разумом, как бы тебе не хотелось. Запомни себя вчерашнего, беззаботного, честного, яркого и открытого, любящего, никогда не забывай этого и оставайся только таким, взрослей, как все подростки, а не как мы, в кровавых войнах и бесконечных сражениях. Лечи рану, а не руби при ранении, от этого легче не станет, уж поверь. Построй мир таким, каким его видел Примо, а не каким увидели мы.
Гокудера отпускает Такеши, разворачиваясь и выходя из туалета, прихватив пиджак, попутно вытирая кровь рукавом рубашки, оставляя его наедине с самим собой, давая осмыслить сказанное.
Но и тут его ждёт сюрприз: вокруг его копии суетится персонал, пытаясь привести его в чувство и параллельно бинтуя расхристанную руку. Люди тут работали бывалые, кровь видели, пули в кустарных условиях вытаскивали, зашивали.
- Идиот. – устало простонал подрывник, подходя ближе.
- Мсье Миллер, ваш брат в глубоком обмороке, мы уже остановили кровотечение, обработали рану, ввели обезболивающее, придётся везти его в больницу, возможно – зашивать. Кости, возможно, не задеты, лезвие вошло мимо сухожилий и связок, так что, скорее всего, сгибательные возможности руки не пострадают, но без рентгена я утверждать не возьмусь. Мсье, ваш нос, позволите?
- Ага. Рот бы ему зашить лучше, пользы больше или связать. Сначала с ним. – отмахнулся хранитель, вздыхая и несильно похлопав Хаято по щекам. – Вы бы его ещё водой побрызгали, чтоб в себя привести. Нашатырь есть?
Гокудера мельком осмотрел тугую повязку на ладони левой руки. «Благо ты всегда дрочил, если дрочил, правой рукой, не велика потеря.» - ехидно подумал Хаято, обильно смачивая ватку резко пахнущей жидкостью.
- Что, Гокудера, крыша в конец поехала? – недовольно осведомился хранитель, позволяя, наконец, обработать свой разбитый нос, у очухавшегося и ошалело глядящего на всех Хаято. – Или решил хоть чем-то отличаться от меня? Неудачная попытка. Вызовите нам такси, пожалуйста, я не собираюсь самостоятельно тащить две амёбные массы. Предупредите джентльмена, который завис в туалете, что мы уезжаем, если он согласиться составить нам компанию в поездке к ближайшему пункту первой помощи, то пусть прощается с белыми друзьями. Быстрее, пока эта принцесска опять не решила осчастливить нас своим отсутствием в этом бренном мире. Все необходимые средства снимите с моего счёта, плюс там всякие компенсации, бонусы или что там у вас.
Машина приехала на удивление быстро, а пункт первой помощи оказался через пару кварталов, а Гокудере повезло, что он-таки ничего не задел, опрометчиво воткнув себе нож в руку. Ему выписали туеву хучу лекарств и покой, но покой, похоже, теперь всем будет только сниться. Поэтому следующим пунктом стала съёмная квартира взрослого Хаято. На протяжении всей поездки в машине стояла гнетущая тишина, поэтому подрывник, наглотавшийся обезболивающих, умудрился заснуть ещё в самом начале отправки к его жилищу.

===> Квартирв взрослого Гокудеры Хаято.

Такеши все еще не отошел от происходящего. По глазам продолжали течь слезы, а он, отбросив все попытки сдержаться, тупо сидел на полу не в силах, что-либо сделать. Само его существование теперь казалось таким жалким, но, тем не менее, мысли о семье, о Вонголе, о друзьях, и об их будущем не давали покоя, именно поэтому парень и плакал сейчас. Наглядный пример, который показал им Гокудера из будущего не понравился мечнику, мало сказать «не понравился», он довел его до того состояния в котором он сейчас находится. По щеке все еще стекали слезы, а парень, находящийся рядом с ним в одном туалете кажется, начал приходить в себя, до этого он почти не реагировал на Ямамото. Хранителя дождя хватают за воротник и поднимают с пола. Когда их глаза встретились, по телу прошла дрожь, стало страшно, парень затаил дыхание и утонул в этих красивых, но убийственно опасных глазах. Слова, который произнес его собеседник, привели Такеши в чувство реальности, но так быстро все осведомить он не мог. Изначально, если парень пытался сопротивляться и вырываться, из рук Хаято, то теперь он попросту забил на это, руки сами по себе опустились, взгляд стал каким-то неестественным для парня. Казалось, что он был либо в трансе, либо под алкоголем, но ни то ни другое не было верно, это был взгляд запутавшегося человека, который держит в руках свой клубок с нитями и не может распутать, понимая, что с каждым разом завязывает свой клубок еще сильнее. Когда мечника разворачивают и толкают лицом в зеркало, он распахивает глаза шире, то, что он видит в зеркале не самое приятное зрелище. Человек, смотрящий из зеркала, был ужасен. Растрепанный, заплаканный, неуверенный в себе и слабый. На такого человека нельзя было положиться, довериться… возможно, но не стоило возлагать большие надежды. Хаято говорил правильно, Такеши иногда мог колебаться, но парень не мог поверить в то, что превратился в бездушного монстра, убивающего все и вся. Это было больше похоже на страшный кошмар, но, увы, это была та реальность, в которой он жил, и единственным спасением для него, сейчас, и в будущем была решимость. Хаято решил, что сказал достаточно, ибо бросил парня, который тут же полетел на пол, не ожидая столько резкого изменения событий. Вот и первый признак того что он не серьезный, даже сейчас, до этого времени, он мог бы хотя бы напрячься, чтобы не упасть, не позволить самому себе опустится ниже, ведь с каждым разом все труднее вставать. Разложившись на полу, парень смотрит в пол, краем глаза наблюдая за уходящим подрывником, хотя это уже был не тот подрывник, которого он знал, теперь, правильнее было бы сказать убийца, очередной киллер.
-Неужели все действительно так произойдет? – парень начал говорить сам к себе, обычно проще осмыслить что-то, когда слышишь это, -Или быть может после услышанного, я и Гокудера сможет предотвратить все это, сможем изменить будущее… как сделали это когда-то. – Такеши пытается подняться, в нем появляется решимость, но ее мало, он все делает не верно, очередная ошибка. -Я же не один, и ни когда не был одинок. У меня есть Тсуна, Гокудера, Рёхей, Ламбо, Хибари, Хром, Реборн, и остальные наши друзья… вместе, мы семья, вместе мы сможем пройти любые трудности. – на лице парня появилась улыбка, кажется, он что-то понял и что-то решил для себя. С сегодняшнего дня, никаких игр, никаких больше падений, он клянется сам себе, клянется теми, кто ему дорог, что защитит их, и не позволит упасть никому, даже если придется пожертвовать собой. Одна жизнь ничего не знает, по сравнению с жизнью друзей, или с многочисленными жизнями невинных людей. Наконец поднявшись, парень смотрит в зеркало, и улыбка на его лице становится еще шире.
-С таким лицом какраз идти и поддерживать всех. – парень отшутился, подошел к раковине и умылся холодной водой. Несколько раз похлопав себя по щекам, и убедившись что у него более менее нормальный вид, парень хотел было вернутся в ресторан, но у двери наткнулся на какого-то человека, он хотел было извинится что открыл дверь, тем самым сбив его с ног, но ему не дали и слова сказать. Этот человек сказал что-то о том, что им надо куда-то ехать, и сказал куда идти. Как только парень услышал, что с Гокудерой что-то случилось, прибавил ходу, но на деле оказалось ничего страшного. Мечник хотел что-то сказать, но посмотрел на взрослого Хаято и передумал. Молча сев в машину, он поехал вместе с ними сперва в больницу, а потом и к Гокудере домой.

===> Квартирв взрослого Гокудеры Хаято.

Он словно плыл по течению каких-то обрывочных воспоминаний, которые ускользали от него, как только он пытался зацепиться хоть за что-то конкретное. Его детские воспоминания. Те, которые не были омрачены связью с мафией. Они были теми, где красивая женщина с нежной улыбкой на губах учила его играть на фортепьяно. Её изящные пальцы перебирали клавиши, извлекая прекрасную мелодию, что она специально написала для него. Тогда он ещё не знал о том, что эта учительница музыки – его собственная мать, с которой его разлучил отец в младенчестве. В голове звучала та мелодия, что она «подарила» ему. Тупая пульсирующая боль в этом сне была чем-то неуместным, но всё же она присутствовала и Гокудера не понимал, откуда же она.
Музыка приобрела слегка искаженные звуки и воспоминания сменились теми, где юноша уже был повязан с мафией. Она практически стала его жизнью тогда. Именно тогда он понял одну важную вещь. Там нельзя доверять даже собственным друзьям. Им нельзя было дать нож в руку и повернуться к ним спиной – ибо этот нож оказался бы, несомненно, в твоей спине. « Убей или же убьют тебя..» - сказали ему однажды, когда он был тяжело ранен и лежал в полубреду. Однако слова эти оттиском выжглись в памяти. Но, встретив Тсуну и остальных, это правило медленно стало исчезать, покрываться слоем пыли. Старший Гокудера стер эту самую пыль всего лишь своими словами, напоминая обо всем этом.
Резкий, противный запах выдернул юношу из дымки бессознательности и он открыл глаза, уворачиваясь от столь неприятного запаха. Нашатырь. Морщась и растерянно осматриваясь по сторонам, он наткнулся на взгляд старшего, который заговорил.
-Это у тебя она поехала…-буркнул юноша и поежился, ощущая ту самую неприятную ауру, которая исходила от Хаято. Он взглянул на то, как обрабатывают ему нос.
«Это его кто так? Ямамото что ли?» - Хмыкнув, он решительно поднялся, но чуть не взвыл от боли, когда решил шевельнуть поврежденной рукой. Но услышав нечто, что явно его не устраивало, он подал вновь голос:
-Идиот! Я никакая не принцесска тебе с суицидальными наклонностями! – выкрикнул Хаято, но его полностью проигнорировали, что привело подрывника в ещё большее бешенство.
«Придушить бы его голыми руками! Нет, ну неужели я будущий - такой? Ошибка словно какая-то. Это, наверное, какой-нибудь дар свыше. Увидев его сейчас, я могу измениться в более хорошую сторону… Наверное…» - Размышляя о своей копии, Хаято немного поубавил свой пыл, потому как прекрасно осознавал то, что тягаться с таким сильным противником явно не получится. Словесно ещё попробовать можно, а вот за рукоприкладство можно и сильно получить. Ну, Гокудера ведь знал себя. А ещё он ощущал тяжелую ауру Хаято, которую почувствовать не составляло труда. Точнее, её было очень и очень трудно не заметить.
Недовольно сопя, он всё же последовал за взрослым в машину.
В пункте первой помощи он шипел и орал на врачей, которые зашивали порез. Нет, ну а почему им всем так интересно, отчего у него такая рана?! Врачей он не любил. С самого детства. Вырвав бумажку с наименованиями всяческих препаратов, он быстрыми шагами вышел из стерильного помещения, которое буквально давило на него своей белоснежностью. Так ещё и этот приставучий запах медикаментов, которым, казалось, пропитались даже волосы.
Куда они поехали дальше, Хаято мог лишь предполагать. Однако его предположения ему самому не очень-то и нравились. Слушать лекции и поучительные лекции он совершенно не хотел. Всю поездку парень пялился в окно, наблюдая за мелькающими улицами и хоть немного запоминая, куда же они едут. Всё же любопытство – страшная вещь.
===> Квартира взрослого Гокудеры Хаято.