Съёмная квартира.

В девять этажей обшарпанное здание, почти самая окраина города, тёмный подъезд без лифта, двухкомнатная квартира с минимумом удобств.
(Может использоваться любым игроком для любых целей)

Милан. Ресторан.

Риш с трудом открыл глаза, всё вокруг раскачивалось, как палуба корабля во время шторма, жутко хотелось спать, пить и есть, немец скосил глаза в сторону, Мартин всё ещё был без сознания и лежал рядом. Лерой со стоном перевернулся на бок, сворачиваясь калачиком и обхватывая руками голову. Сие было неприятным последствием после быстрой борьбы организма с лекарством, это было своеобразным иммунитетом, выработанным в больнице. Сколько они тут? Судя по пробивающемуся из-под занавесок мягкому, неяркому свету и недавней погоде в Италии, то сейчас либо позднее утро, либо фиг знает, ибо это тучи. Фрай с трудом встал, руки за спиной всё ещё сковывали наручники, их никто не снял, поэтому рук немец не чувствовал. Беглый осмотр квартиры ничего не дал, ну почти ничего – шестой этаж, ни туда ни сюда, пока никого нет, видимо временно отлучились, решив, что после такой дозы парни в себя придут не скоро, значит, времени в обрез, нужно выбираться, двери закрыты, если найти что-нибудь подходящее выломать не проблема, главное сделать это как можно более бесшумно, полиция будет похуже этих ребят раза в четыре. Голова соображала туго, противное беспокойство крутило живот, Фрая напрягал факт того, что он НИЧЕГО не чувствует, ни единого запаха. Риш вернулся обратно в спальню, обтирая косяки – на ногах он стоял плохо, попытка снять наручники закончилась противным и звучным «кра-ак», когда обломилась ручка кровати. Цедя сквозь зубы ругательства, Лерой таки умудрился снять наручники раза с шестого при помощи ножа, разомкнув звенья, теперь на запястьях красовались браслеты, которые потом оставили красивые кровоподтёки на неделю, с болтающимися звеньями. Фрай, поочерёдно разминая затёкшие руки, выглянул в окно, попутно жадно глотая воду из графина на столе. В принципе, можно было обдумать разные варианты побега, но почему-то казалось, что времени у них теперь много (в понятии Риша много – от сорока минут до двух часов), внутреннее беспокойство поулеглось. Лерой уже снял наручники с Мартина, и теперь сидел рядом с ним на кровати, решая, что делать и попутно дожидаясь, пока Март придёт в себя, Фрай сильно надеялся, что не придётся тащить тело попутно выбираясь отсюда, поэтому у Тоя было аж десять минут до того момента, как его начнут будить.

Тупая пульсирующая боль разрывала виски и хотелось просто отрубить её к чертовой матери и не мучиться уже. В голове метались какие-то образы, перед глазами возникали какие-то странные незнакомые лица. Пока все не застыло на одном, желанно знакомом лице. Хотя оно почему то отличалось от других тем, что было не р\дом, а находилось в отдалении. Да и к тому же в профиль...
Мартину пришлось потратить около минуты на то, чтобы сообразить, что он снова вернулся в реальность. Об этом ему не преминули напомнить и саднящие кисти рук. Хотелось беспощадно набить морду тем, кто столь неуважительно обращался с его персоной. Да, пусть Март и не любил признавать свой титул, но в такие моменты просыпался тот избалованный чрезмерной опекой(от которой конечно пытался сбежать при любом случае) мальчишка. И сейчас Той, не сумев ни сесть, ни шевельнуться просто глухо зарычал.
- Убью нахрен....
Медленно и осторожно немец сел и провел рукой по волосам, убирая их с лица назад. Сейчас они как никогда мешались и раздражали, хотя и были основной гордостью парня. Мартин посмотрел на сидящего рядом Риша. Тот походу был в сознании уже некоторое время. Значит возможно хотя бы немного знал, где они.
- Ты в курсе, куда нас дели?
Отличный вопрос в духе Мартина, но ничего умнее он сейчас придумать не смог.

Риш прикрыл алые глаза, пальцы предательски дрогнули, страх липко забрался за ворот рубашки. Ни единого звука, кроме сердцебиения и дыхания двух парней. Не тикали стрелки часов, не шумела привычной суетой улица, не шумело листвой дерево, звук собственных шагов тонул в тишине и казался чем-то до неприличия громким, когда немец нарезал круги по комнате. Тишина. Фрай тщетно пытался хоть что-нибудь услышать. Звук чужого голоса заставил вздрогнуть, немца передёрнуло и исказило от страха. Впервые он так боялся. Вокруг всё замерло, вообще пусто, ни запахов, ни звуков, напоминало больничный карцер, в котором он однажды просидел неделю, там были такие же ощущения, один в один, отсутствие всего. Окончательно потерять голову не давал только тот факт, что вокруг что-то было, а вовсе не белые, обитые мягким, стены, и размер помещения побольше. Панический страх, что так теперь будет всегда, заставил вспомнить, насколько сильно он боится одиночества, насколько это его пугает. Риш позорно всхлипнул и уткнулся Мартину в шею, мёртвой хваткой сжимая пальцы на его плечах, скорее всего, останутся синяки.
-Мне страшно. – глухо пискнул Фрай, скрипнув зубами, стараясь унять дрожь. Что-то он сдаёт в последнее время, причём сильно, психологические блоки что ли полетели. Но ему правда страшно, стараясь взять себя в свои же (лучше бы в чужие) дрожащие руки, Лерой нехотя отцепился от соломинки, державшей его в шаге от банальной истерики.
- Похоже во временную петлю. - (много объяснил, ага) глубоко вздохнув, уже почти не дрожащим голосом сказал Риш, плечи Марти наконец-то освободили от железной хватки пальцев. Выглядеть естественно мешали зубы, отбивающие барабанную дробь, и неестественная бледность в сумме с посиневшими губами, Риш, правда где-то ну о-о-чень глубоко, надеялся, что не сильно упал в глазах Тоя. Хотя сейчас было плевать и нужно было срочно выбраться из того, что происходило, ибо было реально жутко, а крышняк у немца поехал, поэтому сейчас оставалось только надеяться на адекватность Марта и его самообладание, Фрай уже давно плюнул на всё эти и ударился в дерби всепоглощающего ужаса и паники.

Мартина поначалу немного сбила с толку реакция Фрая. Мысли окончательно запутались, когда до графа с некоторой задержкой дошло, что парень уткнулся в его шею. Оставалось только по наитию обвить руками дрожащее от какого то необъяснимого(для Марта) ужаса. В плечах болью отозвалась хватка Риша. Это то и избавило парня от остатков того странного полусна-полубреда.
Мартин немного прижал Фрая к себе, стараясь его хотя бы немного успокоить. Выслушав ну очень понятное объяснение происходящего, Той почувствовал, что руки парня соскользнули в его плеч. Однако же выпустить Риша из объятий он не удосужился. Да и к чему было прерывать этот момент? Мартина все устраивало, оппонента кажется тоже. По крайней мере Тоя отчего то успокаивало тепло тела друга. Это казалось настолько...естественным ходом событий, что даже удивляло. Хотя не совсем удивило. Скорее снова всколыхнуло хлипкую гладь воспоминаний.
- Временная петля? Звучит обнадеживающе... - негромко и с нотками сарказма проговорил Мартин, прижимая Фрая к себе крепче и носом зарываясь в его волосы над ухом. Негромкий бархатистый голос горячим дыханием касался нежной кожи под шевелюрой Риша.
- А ты чего так испугался?.. Дрожишь...

А Риш и не сопротивлялся, когда его мягко притянули обратно, только от кончиков пальцев прошло лёгкое, приятное электрическое покалывание, немец облегчённо вздохнул, медленно успокаиваясь, чуть расслабляясь, оказывается, что не видеть окружающего мира гораздо проще, чем видеть и понимать всю безнадёжность ситуации. От голоса Марта волосы на затылке зашевелились, вставая дыбом, Фрай вздрогнул, дёрнувшись, но его никто не пустил, мурашки решили устроить весёлый канкан по всему телу, немец судорожно вдохнул и медленно выдохнул, что-то его сегодня кидало из крайности в крайность. Горячее дыхание мешало сосредоточиться, немец банально забалдел от такой вот банальности, мало того, Март умудрился найти именно ту эрогенную зону, о которой сам Лерой даже не подозревал.
- Ещё как.. – глухо отвечает Риш, глубоко вдыхая запах Тоя, хоть что-то он чувствовал и это что-то казалось настолько родным, что аж как-то разом полегчало. – Я не представляю, что делать если честно.
Руки скользнули Марту на талию, поза неудобная донельзя, поэтому парень валит Тоя на кровать, нагло укладываясь сверху, ему можно – он боится. Фрай решил не отвечать (ну и фиг с ним), руки Мартина скользнули по спине. Риш замер в позе «я проглотил кол и сейчас он выходит», интересно, что предпримет Март, немец даже вроде дышать перестал, ухо щекотало чужое дыхание, приято чертовски.

Сначала скользнув ладонью по спине, остановить её на талии Фрая. Другой рукой запутаться в волосах парня и притянуть его лицо к своему. Слишком близко, но губ пока не касаясь. Дразня. Что кажется происходит с успехом. Хотя кажется это дает обратный эффект, потому что Той уже и сам начинает поддаваться легкой слабости.
Сейчас Мартин чувствует себя нетерпеливым мальчишкой. Правда это забавно, если учесть, что он сам себя и сдерживает. Надоедает. Мартин сначала мимолетно, пробуя, потом уже более увереннее начинает целовать Риша. Хотя У самого уже пальцы немеют.
Почему то Март чувствует сильное волнение. Девица-школьница, ага. Парень вновь прижимает друга к себе. Да, так гораздо лучше. Прерывая поцелуй и переводя сбившееся дыхание, Мартин усмехается и медленно облизывает губы.
- Да, господин Фрай, кажется целуетесь вы все так же...
Наглый взгляд. Даже в глубине ярких сапфировых глаз пляшут озорные огоньки.

Риш поднимает взгляд и мучительно краснеет (да что это сегодня с ним?) Так близко, немец видит своё ошарашенное и озадаченное отражение в глубине синих бездонных глаз. Фрай ловит на губах чужое, такое же, как его собственное, дыхание – поверхностное, прерывистое, жаркое. Какой соблазн, ещё бы чуть-чуть. Лерой прикрывает глаза, такому, как Мартин, проиграть не стыдно, даже приятно. Осторожный поцелуй, Риш неуверенно отвчечает, прижимаясь к Тою плотнее, рука медленно ползёт под его рубашку, останавливаясь чуть выше ремня джинсов. Немец обиженно стонет, когда Мартин прерывает поцелуй, Лерой только в раж успел войти, а тут так обламывают. Не теряя времени даром, хранитель Аквилон, почти игнорируя слова Марта (хотя и с азартом поддело, а выражение лица и глаз явно давали понять, что Той сейчас получит по полной).
- Сам-то. – шёпот на выдохе, срывающийся, хриплый, жаркий, на грани нового стона, Фрай ухмыляется и опять целует Марта, расстёгивая пуговицы на его рубашке. В наказание Тоя довольно чувствительно кусают за губы, но тут же вновь целуют мягко, осторожно, играя. Сердце слабо трепыхалось, как бы тактично напоминая о себе, но немец стоически игнорировал его позывы немедленно начать панику. Риш уже умудрился полностью расстегнуть рубашку (сноровка!) и свою и Тоя, только тогда он остался удовлетворён поцелуем. Прижимаясь к парню и чуть ёрзая, Лерой отстранился и закусил губу, тяжело дыша. Хотелось всего и сразу, с чего начать он ещё пока не решил, поэтому выбор оставалось принять Мартину, Риш впал в ступор, нерешительно сверлся парня взглядом, тёплая ладошка легла Марту на грудь.

Прикосновения к коже. Вот что окончательно открутило все болтики, сдерживающие его и без того шаткую крышу. Проснулся "плохой Март"? Банально. Но суть одна - Той, тщательно скрывающий свой пожизненный недотрах (ему постоянно было мало), сейчас позволил ему разгуляться.
Перемены были видны невооруженный глазом. Поцелуи Риша воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Рука Мартина скользнула по спинке парня вверх, поднимая ткань рубашки. По сути Фрай даже практически не понял момента, когда с него стянули рубашку, а через мгновение и вовсе уложили на лопатки, нависая сверху. Мартин улыбнулся, непривычно плотоядно, ответственно кушая тело Риша глазками. И без того яркие сапфиры блестели, словно опьяненные. Хотя наверное отчасти так состояние графа и можно было описать. Той наклонился, припадая губами к кажущейся такой ранимой сейчас шейке парня, целуя, слегка прижимая зубами нежную кожу. Пальцы легко пробежались по торсу партнера, попутно приласкав чувственную зону вокруг сосков, спустились вниз, едва касаясь живота. Парень, не глядя, исключительно на ощупь, начал разбираться с этой "дьявольской выдумкой", по ошибке названной штанами.

- Мяу? – удивлённо выдал немец, когда его уложили на лопатки, ему вдруг срочно приспичило поиграть в невинную овечку, получалось отменно. – Что ты делаешь? (Ба-а-альшие невинные глаза, влажные от поцелуя губы чуть приоткрыты, рёбра ходят из стороны в сторону).
Первое прикосновение и Риш уже неистово кусает губы, стараясь не стонать, забыв об приготовленном амплуа, судорожно вдыхает сквозь плотно сжатые зубы, алые глаза широко раскрыты, невидяще смотря в потолок, пальцы вцепились в простыню до хруста суставов, комкая прохладный шёлк, ярко контрастирующий с горячей кожей. Лерой замер, выгнувшись навстречу пальцам, с губ предательски рвались стоны, Фрай впился себе в запястье, стараясь глушить всё болью, а вот не будет он стонать.
- М-а-арт. – Лерой касается плеча парня и его тут же выгибает судорогой, тело срочно требует внимания, кто же виноват, что немца можно завести с пол оборота и он себя потом вообще контролировать перестанет, похотливо требуя продолжения банкета. Шумный вдох, немец хрипло стонет, пальцы по инерции скользнули по шее Тоя, затем в волосы, путая мягкие пряди. – А может не надо..?
Агаа, щас. Отвлекающий манёвр. Это было спрошено так, для приличия, потому что когда Той поднимает на него удивлённый взгляд, то немец с остервенением впивается в податливые губы неким подобием поцелуя. Не дав одуматься, Лерой жарко шепчет Тою на ухо всякие пошлости. О, Боги, чёртовы штаны! Фрай уже требовательно скулит, затем стягивает нафиг рубашку Мартина, чуть не порвав на две части и с наслаждением прижимается к голому торсу, кончиками пальцев по щеке, ниже, шея, бьющаяся жилка, до ключицы. Фрай обнимает Марта за шею, проведя языком по щеке.

Вот он, долгожданный момент! Мартину наконец удалось избавить партнера от очередного мешающего куска ткани. Да и созерцать практически полностью обнаженное тело Фрая было уже удовольствием. Снова жадный, властный поцелуй и пальцами по низу живота друга, почти невесомо по ткани белья, чувствуя, как напрягается все тело Риша. Но Мартин снова ведет себя как коварный гад. Ладонь легко скользит по коже бедра. Ведь для начала нужно распалить до предела. Удается. Понемногу Март понимает, что и самому уже в тягость даже просто дышать. Остается только ощущения рук Риша и его соблазнительный голос.
Прижать к кровати и страстно впиться в губы властным поцелуем. Ласкать тело друга ладонями. Чувствовать, что это извивающееся и упивающееся происходящим создание пусть и только сейчас, но принадлежит только тебе. Только Мартину Тою.
Наконец тело Риша оказалось полностью освобожденным от ненужной ткани. И ласки Марта вновь переместились к сверхчувствительной коже бедер около логического эпицентра тела партнера(культурно же).

Самообладание, контроль, ау, где вы? Огонь, бушующий, поглощающий сознание, обжигающий, сжигает дотла изнутри. Фрай медленно погружался в какую-то странную невесомость, всё тело превратилось в пульсирующий комок ощущений. Каждое прикосновение скользило по натянутым, как струна нервам, граничащим с безумием, удовольствием, заставляя стонать громче. Вот его предел. Он ничего не слышит, почти не видит. Теперь он только сгусток чувств, способный только откликаться на нежные, невесомые ласки Марта. Фрай уже не слышал свой разум, который запутался и отчаялся понять, что сейчас происходит, где он, кто он, кто с ним, лишь бы эта мучительная агония не прекращалась ни на секунду, его дразнят, доводят почти до предела и медленно отпускают, начинают с самого начала. Не хотелось ничего: ни дышать, ни думать, ни двигаться. Кошачья полуулыбка, кончики заострённых клыков чувствительно впиваются в тонкую кожу плеча Марта, но Риш тут же принимается зализывать ранку, это было своеобразной меткой, знаком принадлежности ему, хоть и ненадолго. Судорожно хватая губами воздух после очередного жаркого, страстного поцелуя, Риш забился в руках Тоя, что-то бессвязно шепча. Ему срочно нужна развязка сей затянувшейся прелюдии, иначе он кончит от одних только прикосновений. Лихорадочно горячая, трепетно-сладкая кожа, обжигающие, сводящие сума прикосновения, было такое чувство, что Той знал его эрогенные зоны, будто читал открытую книгу. Фрай подаётся бёдрами вперёд, непроизвольно и пошло, нагло требуя своего, иначе он начнёт действовать сам.
- Ещё. - севшим, хриплым голосом едва слышно шепчет Риш, в изнеможении утыкаясь в плечо Мартина, пальцы дразнящее скользят по спине, вычерчивая извилистые узоры. Немец облизывает губы кончиком языка, подставляя шею под новые поцелуи, укусы и засосы. Хорошо. Потолочная балка расплывается перед глазами, предметы вокруг теряют очертания, немец чуть не отключается в руках Марти, едва шевеля губами, выдаёт:- Хочу тебя.

От голоса Риша внутри словно все переворачивается. Мартин уже словно в тумане одной рукой освободил свой орган от тесного плена брюк.
Губами пройтись по шее. Запечатлеть на губах партнера обжигающий поцелуй. Пальцами нежно, до боли нежно, коснуться чувствительной головки органа. Упиваясь сладким стоном и придерживая за бедра медленно проникнуть. Языком по мочке уха. Войти до конца. Глухой выдох в висок партнера. Неспеша толкнуться внутри. Осваиваясь и давая любовнику время привыкнуть. Хотя чрезмерное возбуждение кажется уже сделало свое дело.
Фрай в руках в полубессознательном страстном бреду, а сам Март закусывает губу, полуулыбаясь и наслаждаясь каждой секундой пребывания внутри. Короткий выдох.
- Риш...
Снова поступательные движения. Руки почти сами по себе изучают каждый миллиметр тела партнера. Упиваясь ощущением чужого тела. Вновь и вновь сходя с ума от своего любовника. От его сексуальности и красоты. Да, сейчас он еще привлекательнее чем обычно.

Риш едва успевал дышать в перерывах между жаркими, влажными, порывистыми, словно неумелыми поцелуями, скуля, прижимаясь плотнее, дрожа от возбуждения. Было слишком душно. Фрай глубоко и нервно дышал, скользя рукой по спине Тоя, покрытой испариной. В голове шумело, зрачок сожрал радужку, превратив глаза в два бездонных колодца с ярко-алой каймой по краю, была только одна мысль, что если Март сейчас не войдёт в него, то он просто рехнётся. Тело невольно вздрогнуло, реагируя на столь неожиданное, легкое прикосновение в такой чувствительной зоне, Лерой с тихим рыком выгнулся навстречу Мартину, молчаливо, одним видом прося продолжать.
- Да-а.. - вдох, стон, Риш шире развёл ноги, распластавшись по кровати, стараясь максимально расслабиться, замирая. Первое медленно движение лениво расползлось болью по нервам, дыхание партнёра опаляло, Лерой нервно застонал от боли вперемешку с наслаждением. Движение, ещё, без смазки шло туго, но такая боль только распаляла и без того зашкаливающее наслаждение. Фрай расслабился, обнял Тоя за плечи, прижимаясь щекой к его щеке, при каждом глубоком толчке урчащее выдыхая его имя, развратно постанывая, прижимаясь плотнее, двигаясь навстречу.
- Не смей кончать.. – прохрипел Риш, уткнувшись Тою в шею, пальцы оставили на спине яркие полосы царапин как предупреждение, немец чуть отстранился, смотря Марту в глаза. В них нет ни капли намёка на грешные желания, только бушующее пламя оргазма, неистово захватившего в пожаре всё тело. Без сомнения, сам Лерой выглядел так же, беря от момента всё, по максимуму, наслаждаясь, отдаваясь без остатка.

Постепенно мир начал отодвигаться в сторону. Восхитительно, Просто восхитительно. И каждый след, оставленный пальцами партнера, нужен. До боли нужен. Для полноты и необходимой остроты момента. И каждый раз, когда имя Мартина сладко ласкает слух. Улыбка на выдохе и с новым толчком понять, что осталось немного. И Риш это понял.
Одного взгляда в эти похотливые и сумасшедшие глаза достаточно, чятобы забыть вообще обо всем.
Движения уже непроизвольно стали резче. Мартин чувствовал себя животным, бо сознание уступило инстинктам почти всю его бедовую голову. Хотя жалеть об этом тоже не хотелось. Ведь это было еще восхитительнее.
И снова отрывистый поцелуй. Грубость была не в почете у Марта, но сейчас это было необходимым. Как воздух. Ласок и нежности было недостаточно. Хриплый, почти утробный рык.
- Фраай...
СОрваться в экстаз. Восхитительно...

Реальность медленно расползается по швам, того и гляди скоро ничего не останется, кроме безумного, граничащего с временным помрачнением рассудка удовольствия. Глухие стоны Марта, будоражащие ещё более и без того разворошенное и возбуждённо сознание, более грубые движения, до предела, до конца, не давая передохнуть. Как хорошо. Так же не бывает. Или бывает? К чёрту, думать об этом сейчас не время, главное, чтоб Той не останавливался, продолжал растягивать пьянящее удовольствие. В глазах темнеет, кожа под пальцами Тоя горит, тело свело судорогой оргазма, Риш замер, широко раскрыв глаза и выгнувшись всем телом. Ощущения зашкаливают за все возможные и невозможные планки. Немец позволил себе утонуть в волнах накатывающего наслаждения и удовольствия, почувствовать, как оргазм захватывает тело в свои горячие объятья, распространяется по всему телу, от самых кончиков пальцев, и понял, что теряет над собой контроль. Немец тихо шипит, ему вдруг показалось, что утренний золотистый сумрак выдавил стёкла, вливаясь в комнату, и он захлебнулся в нём, в этом холодном великолепии, наполнившем его до краёв. Пламя Аквилон тонко пробежало по разгорячённой коже, вызвав глухой стон, энергия хлестала из Фрая с каким-то остервенением, будто пытаясь избавиться от всего этого, будто этого источника ей стало мало. Фрай глубоко вздохнул, не отпуская Тоя, сознание медленно растворялось с пламенем, оседающим на стенах. Он был опустошён, приятная лёгкость, бессознательность, прежде, чем окончательно отключиться, немец обнял Марта, что-то бессвязно шепча. Мелодичный щелчок пошедшего вновь времени, мир наполнился запахами, звуками и привычной вознёй, но Лерой уже спокойно дремал в объятьях Тоя, доверчиво уткнувшись носом в шею. Было тепло, уютно и как-то по-домашнему спокойно. Давно так не было, и всё равно, что произойдёт в следующее мгновение, главное, чтоб момент продержался чуточку подольше, позволяя верить, что всё опять хорошо.

Мартин устало повалился на партнера, чувствуя как после последней сладкой судороги тело Риша устало опустилось на вот только несколько секунд назад плавившиеся под их страстью изгибы шелковой простыни.
Парень решил все же не придавливать своего драгоценного Фрая собой, потому легко скатился вбок, прикладываясь рядом. Руки Тоя сразу же властно обняли тело не сопротивляющегося любовника, прижимая его к груди. Сначала тихое бормотание, а потом и тихое сопение где то в районе шеи вызвали у Мартина легкую и даже счастливую улыбку. Улыбку молодого парнишки, не отягощенного еще никакими проблемами и обязанностями. Хотя по сути от этого немец не далеко ушел.
Аромат волос Риша приятно щекотал обоняние, хотя сейчас был почти родным. Легкая полудрема, похожая на ленту воспоминаний, сковала сознание Марта, отключая от окружающей обстановки. Да это и не волновало. Сейчас и так было хорошо и спокойно. Невероятно спокойно.

Полусон – тонкая грань между подступающей реальностью и сладкими путами сна. Кто-то обнимает, прижимая к себе, не отпуская из своих объятий даже во сне. Уютно, тепло. Просыпаться не хочется, но нужно. Но зачем? Риш глубоко вдыхает пряный аромат тела Марта, медленно, нехотя выныривая из омута сладких наваждений. Утро осторожно заглядывает в комнату первыми лучами холодного, осеннего солнца, окрашивая грязные, обшарпанные стены в мягкий розовый оттенок. Все чувства сейчас – пепел, сладковатым осадком опускающийся на дно души, медленно тлеющие всполохи мыслей, сходящие на нет, исчезающие, ненавязчивые, растворяющиеся в прозрачном, стеклянном воздухе. Тепло и хорошо. Давно не было так спокойно. Фрай переводит взгляд в окно, удивлённо хлопая глазами, по лазурному шёлку неба медленно, завораживающе плывут пушистые комочки облаков, в замочную скважину протяжно завывает ветер, убаюкивая. Тепло. Далёкий гул автомобильного клаксона разрывает тихое утро, Фрай вздрагивает опять, приподнимаясь, стараясь понять, что происходит, но Той держит его крепко, притягивая обратно – немец не против, стрёкот колёс и тихий шорох гравия. Лерой вслушивается, напрягаясь, втягивая носом воздух, в любой момент готовые ринутся в бой, напряжённый, как натянутая струна. Торопливые шаги, щелчок поворачиваемого в замке ключа, Риш бесшумной тенью вскакивает с кровати, хватая отломанную недавно ручку кровати. Адреналин вклинился в кровь, Лерой облизывает пересохшие губы, лёгкая поступь шагов. Взмах. Удар. Тело тяжёлым кулем падает на пол, Риш удивлённо смотрит на лежащего у его ног парня.
- Тьфу, чёрт.– Фрай отшвыривает ручку и склоняется над своим подчинённым, которого оглушил, пара пощёчин приводит его в чувство. - Ну нахрен ты сюда припёрся, выродок?
- Я вас спасать, герр Фрай, думал, всё, хана, а вы тут, я гляжу, развлекаетесь. –хрипит Арт насмешливо смотрит на голого босса, склонившегося над ним, потирая ушибленную голову. Хочется убить его, больно язык остёр.
- Иди на__. – Риш бьёт больно и точно, Арт корчиться на полу, а Лерой уже спокойно топает одеваться. Хотя нет, сначала душ. – Стой на стрёме, придурок.
Боже, как же он любит своих немногочисленных подчинённых. Немец плюхается на кровать, прижимаясь к Мартину, награждая его поцелуем в губы. Опять хочется спать.

Ворвавшийся в дремоту Марта поцелуй даже не огорчил тем, что разбудил. Напротив, Той запускает пальцы в волосы Риша, ну ясный пень интуитивно поняв, что это именно он, и лениво отвечает. Короткое приветствие окончено и Мартин садится на кровати, сладко тянется и смотрит на парня.
- Хм.. Как настроение, Ришик?
Уменьшительно-ласкательная форма обращения вырвалась сама по себе и в то же время весьма пришлась к месту. Достаточная толика беззаботности в голосе и все вообще чудесно. Тем временем Март огляделся в поисках одежды, запоздало отметив, что штанишки лишь болтаются где-то в области коленей (и как он отрубился, не заметив). Лечь обратно оказалось легким, но вот немного выгнуть спину, дабы натянуть брюки (лежа, а вы как думали), оказалось почти невыполнимым. Передышка в несколько секунд и уже более удачная попытка. Покончив с "этой идиотской застежкой", Мартин выдохнул и снова взглянул на Риша, теперь уже одаривая того почти ласковой улыбкой. Почти, потому что она получилась мимолетной и внимание Мартина, рассеявшись, переключилось на поиски рубашки.
Той и сам не смог бы объяснить причину невозможности сфокусироваться на чем-то одном.

==> Рим.

Гокудера спокойно досчитал аж до трёх и нырнул в тёмный подъезд, приветственно окутавший его мраком. Тихо и уютно щёлкнул Глок, снятый с предохранителя. Что он тут делает? Да он и сам толком не знал, просто надо. Надо было надавать по шее одному сильно забывшемуся подростку, который забыл про свой долг и заодно просветить другого на тему того, что особо не дрыпался, да оба чтоб не дёргались, если, конечно, конечности дороги, а то знает он, чем закончилась одна пьяная вылазка. Хаято проскальзывает в приветственно распахнутую квартиру, оглушая одним мощным ударом по голове копошащегося у порога парня, тот с глухим стоном валится обратно на пол, так и не успев встать.
- Как эпично. Санта Барбара прям. А босс в курсе? – яду в этих словах хватит на стадо слонов, Хаято прислоняется к косяку в комнате, внимательно наблюдая за Ришем, самозабвенно целующимся с Мартином. Красота. Лерой удивлён, но уже готов к атаке, парень с тихим рыком кидается на хранителя урагана, быстро, но недостаточно, он что, ещё может двигаться после такой потери пламени? Гокудера бьёт по недавно сросшимся рёбрам, похоже, ломая их вновь, немец смачно впечатывается в стену.
- Как грубо.- чуть переборщил, с кем не бывает. Гокудера садится на корточки рядом с парнем, беря его за подбородок двумя пальцами и заставляя смотреть себе в глаза. Первое же движение пресекается выразительно показанным пистолетом. Хранитель щерится, но получает сильный тычок в рёбра дулом. – Тебя за этим что ли с того мира вытаскивали? Забылся немного, нет? Знай своё место, псина.
Презрительный взгляд, по-другому с этим ребёнком нельзя. Жаль, волка так просто не приручить, хотя Гокудере это почти удалось. Лерой его больше не интересует, пока не интересует.
- А вы, господин Тойфельберг, были бы поосмотрительней, за вами аж от аэропорта хвост тащился, если вам его шкурка не дорога, то позаботились бы хотя бы о своей. – знакомая и так давно забытая ненависть в глазах. Навевает воспоминания. Гокудера с каменным лицом усаживается на подоконник, наблюдая за тем, как Риш судорожно отплёвывается от крови, пытаясь встать. А теперь предыстория о том, как Хаято оказался здесь. Как не странно, он реально проходил мимо, ну почти. После встречи с Ичимару и недолгих разбирательств в больнице, хранитель решил, что без денег совсем туго и быстренько нашёл себе работу и вот теперь его работа сидела перед ним, этих двоих нужно было продать, желательно их же родителям. Но Гокудера прекрасно знал, что за эти две тушки денег никто не даст, если что на органы разобрать, да и то, вряд ли, что удалось объяснить тупым, упёртым баранам, нанявшим его. И теперь этих двоих предстояло отправить к боссу сей тупейшей авантюры для дальнейшего разбирательства, а Гокудера стал охранником этой абсурдной процессии, как инициатор. Что ж, если инициатива наказуема, то пока живём, законы никто пока не отменял, мир стоит. Подрывник вообще до последнего надеялся, что в этой квартире не Фрай с Тоем, но - увы. Что делать дальше представлялось смутно. В будущем они пока не знакомы и ещё как минимум год не встретились бы, а тут вот так, ход событий и так нарушен дальше некуда и все просто плыли по течению, медленно сплавляя два разных мира, авось, реальность выдержит, кто её знает. Хаято как-то сильно надеялся, что эти двое помогут, что опять же вряд ли. Душу грел аванс за работу и то, что наконец-то удалось влепить Лерою за всё хорошее. Но вот то, что этих придурков, вляпавшихся по самые уши, живыми отпускать никто не намерен, Хаято знал прекрасно, оставалось донести этот до этих самых придурков. Непростая задача. Подрывник усмехнулся, медленно затягиваясь подпаленной сигаретой и наблюдая за парнями, составляя план дальнейших действий.

Риш молчит, нервно вцепившись в край простыни. В груди неприятно покалывает холодом. Такое чувство, что Март старательно избегает его взгляда. Обидно, больно. Он знал это состояние, не любил его, избегал. Фрай натягивает свои штаны, в ответ стараясь не смотреть на Тоя. Тяжело. Лёгкий озноб пробегает по позвоночнику, Фрай выгибается, стараясь избавиться от неприятных ощущений и накатывающей слабости. «Что за чёрт?» Немец с удивлением рассматривал раскачивающийся пол и разноцветные огоньки, танцующие перед глазами. Яркий свет чувствительно бьёт по глазам, Лерой щурится, натягивая штаны, пряжка ремня, больно ударив, выскользнув из ослабевших пальцев. Глубокий вдох - становится лучше. Фрай косо смотрит на Марта, тот продолжает одеваться, явно решив побыстрее отсюда свалить, ага, как же. Немец делает шаг к Тою и на секунду прижимается губами к его губам, язык стремительно, почти неосязаемо коснулся нёба. Потом Риш резко отстранился, смотря Марту в глаза, не давая отвести взгляд. Так просто Мартина никто отпускать не собирался. Очередной поцелуй, Лерой прижимается к парню, обвивая руками за шею, тихо урча в губы. Но их жестоко обломали, было мало и горячо, срочно хотелось ещё, но, увы. Риш не заметил приближения чужака, за что и поплатился, нервы натянулись до предела, ловя каждый вздох противника. Глухой рык, молниеносный прыжок на уровне инстинктов, медленно, бок обожгло невыносимой болью, рёбра жалобно хрустнули, Риш взвизгнул, в глазах потемнело, из лёгких выбило весь воздух. Как быстро, он не успел проследить, не успел блокировать или уклониться. Опомниться не дали. Немец шипит от боли и гнева, уже почти готовый продолжать бой, но первое же движение пресекается тычком в рёбра стволом пистолета и укоризненным взглядом зелёных глаз. Лерой притих, изящные пальцы взяли подбородок в стальные клещи, не давая противиться, сил отводить взгляд не было, да и не хотелось. Слова тонкой плетью стеганули по слуху, Фрай рычит от бессилия и раздражения, против пушки голыми руками не попрёшь, но очень хочется, но откуда этот ублюдок знает?
- Ты кто такой? – Риш судорожно вдыхает через нос, сдерживая кашель, держась за рёбра, которые, кажется, опять сломали, судьба что ли? Встать он даже не пытается, сверля яростным взглядом спокойную физиономию противника, жутко захотелось ему врезать, это лицо казалось смутно знакомым, кошачьи движения, холод глаз приятного мятного оттенка (хотя цвет глаз Мартина нравился ему куда больше), резкий голос. Где он это уже видел? Стойко посетило чувство де-жа-вю и покидать видимо не собиралось. Чужак вёл себя слишком расслабленно, за что скоро и поплатится.

Такие моменты умиротворения накатывают к сожалению редко, что не может не печалить. Однако сейчас, почти любуясь рубиновым взором Риша, Мартину даже секунды казались часами. Глупо? Возможно. Но факт оставался фактом. Поцелуй снова пытается смешать и спутать мысли, причем с весьма заметным успехом. Но стоило лишь поддаться, как их прерывают. Беспардонно, нагло и бессовестно.
Словно в каком-то тумане наблюдая короткое сражение Риша с пришедшим незнакомцем, Мартин почему то не мог и пошевелиться. Да и где в данный момент находится его родной Маузер, парень не очень знал.
Ssscccheisssse!...
Услышав обращение к нему, Той вскинул голову, пронзая незнакомца пронзительным, сейчас почти сапфировым, взглядом.
- Имя...своё...назови..те...
Немец и так слова едва едва выдавливал, так еще ж отравы в интонацию долить надо. И вот почти весь яд сконцентрировался в последнем слове, добавленном спустя пару секунд.
- ...сударь...
Скорее могло показаться, что изначально в планах Мартина было произнесение другого слова, но воспитанность, чтоб её.
Вспомнив о Фрае, Той шагнул к нему, сдерживаясь, чтобы движения не были слишком резкими и нервными. Давно он не волновался за других в таки масштабах. Наклонившись к синеволосому, Мартин касается его плеча и тихо, осипшим голосом спрашивает:
- Ты..как?..
Вопрос по сути своей гениальный, но ничего больше в голову не лезет. Да и что сейчас было бы лучше? Кинуться на наглого незнакомца, в данный момент украшающего собой подоконник? Или стенать и заламывать руки, вопя о беспомощности? Нет, тут Мартин выбирал более менее адекватный, да и честно говоря самый адекватный вариант возможного развития событий.

Гокудера с ленивым, холодным интересом наблюдает за тщетными попытками немца встать, накатывает какое-то мстительное удовольствие. Отвечать ни тому, ни другому жутко не хочется. Сигарета летит в открытое окно, Хаято неспешно выдыхает дым, наблюдая за её полётом, ощущая колючий взгляд прекрасных глаз, цвета заката, предвещающего дождь, притягательного, лю.. стоп. Что? Подрывник чуть в окно от таких новостей не вывалился, но вовремя спохватился, вцепившись в подоконник. Так, об этом подумаем потом. Взгляд Фрая был убийственным, таким обычно убивают, не заботясь о количестве и силе противников, тяжёлым, как похмелье.
- Мне нет смысла представляться. – Гокудера соскальзывает с подоконника, дойдя до кровати, подцепляет кобуру пистолетов Лероя, выуживая из бокового кармана фамильное кольцо Драконов и сжимая его в кулаке. Грани аккуратного кольца в виде дракона с прозрачными камешками глаз тепло поблёскивают на солнце, Лерой встаёт, медленно и тяжело. Хаято щурится, Фрай быстр с любыми повреждениями, холодное лезвие ножа приятно холодит шею, и когда успел, чертёнок, ласковая улыбка, доводящая Риша до бешенства, подрывник перестраховался - Глок упирается Тою в живот.
- Лишнее движение и будет очень больно. – Лерой кривит, но ножа не убирает, выстрел, Фрай коротко стонет и хватается за простреленное бедро, но продолжая стоять на ногах, Гокудера ловко выворачивает нож из тонких пальцев, откидывая его в угол, но и ему не так повезло, как хотелось бы, нож его достал, чиркнув по коже, распоров её, но не так глубоко - просто царапина. – Вот и умница. В следующий раз будешь слушаться старших.
- Надеюсь, ты не забыл, зачем тебе эта безделушка. Пока безделушка. - обратив на себя максимум внимания, хранитель показательно возвращает кольцо на место, зажимая платком шею. – К делу.
Гокудера коротко пересказывает сложившуюся ситуацию, во всех красках расписывая незавидное положение парней, выходило, что их либо убьют, либо убьют, либо продадут на органы, либо сдадут в рабство, либо, опять же, убьют за ненадобностью. Слушали его внимательно, но подозрительно, подрывник потом решил проверить себя на наличие дырок от двух прожигающих взглядов.
- Поэтому вам необходимо залечь на дно. Ваше право, верить мне или нет, но.. – Хаято замешкался, вынимая из заднего кармана два поддельных паспорта и билеты на самолёт до Намимори, кидая их Тою. – Не знаю, зачем помогаю вам. Но я не враг, печально, что будущие вы так этого и не поняли.
Хаято кладёт пистолет на подоконник, зная, что в спину ему не выстрелят. И почему это он заботиться об этих двоих, вместо того, чтоб пристрелить? Они же принесли столько проблем в будущем, проще было бы их убрать и не мучиться, но. Было это самое «но», хотелось переиграть прошлое, раз уж оно и так пошло наперекосяк. Хаято выходит из квартиры, ловя на себе хмурый взгляд подчинённого Риша, тень улыбки скользнула по губам хранителя, парень опустил взгляд. Подрывник качнул головой, сдувая упавшую на глаза отросшую чёлку, странное чувство, будто он пытается перекроить реальность, а эти двое - маленькие винтики в залоге его спокойного будущего и возвращения в своё время. Странно. Хаято вздыхает, что делать дальше он не представлял, пока не представлял. Зачем он вообще сюда явился? Просто захотелось. Да и Фрай заигрался, у него осталась всего неделя до его смерти, хотя в будущем в это время он уже давно был в бегах, разыскиваемый чуть ли не всеми Драконами.
==> Намимори. Опасный район.

Фрай улыбается уголками губ, скользнув кончиками пальцев по руке парня, молча давая понять, что всё в порядке. Цепкий, ледяной взгляд прожигает незнакомца насквозь, Риш ищет слабое место в переплетениях капилляров и нервов. Нашёл – поясница, давняя травма, периодически пережимает нерв, лишая на пару мгновений возможности двигать корпусом, не густо, но хоть что-то, если что – бить нужно именно туда. Противник слишком беспечен, немец медленно поднимается, следя за пистолетом. А парень-то в корень обнаглел, Фрай выхватывает из кармана шортов нож, ныряя вниз и вбок, прижимая лезвие к горлу оппонента, одно неосторожное движение и у него будет перерезана сонная артерия, Риш следит, как сердце чуть убыстрило свой ритм, но всего на мгновение, противник уже спокоен, это пугает. От его слов неприятно покалывает кончики пальцев, но Лерой не может опустить нож, его всегда учили не сдаваться в любых обстоятельствах. Резкая боль в ноге, Фрай коротко стонет, не успев понять, что случилось, устойчивость потерянна, нож скользнул в холостую, распарывая верхний слой кожи - жаль. Риш опускает глаза, хватаясь рукой за простреленное бедро, боль молниеносно бьёт по нервным окончаниям, свинцовой тяжестью оседая во всём теле. Благо, что не задета кость или сосуд, да и пуля прошла на вылет и почти поверхностно, жить будет. Теперь пистолет нацелен в живот, силы к сопротивлению быстро ретировались, уступив место благоразумию. Лерой, выдёргивает из шортов ремень, тугим жгутом обхватывая ногу выше раны, надеясь остановить кровотечение, гордость не позволила сесть, придётся мучиться стоя, но помощь приходит Мартин, подхватив немца под руку, Риш бросает на него благодарный взгляд, улыбнувшись, почти не слушая оппонента. А парень и не думает представляться, тупо выкладывает то, зачем сюда явился. Фрая даже это заинтересовало, он удостоил парня более спокойным взглядом, только было непонятно, зачем? Зачем он им помогает? Всё яркое и красочное описание их дальнейшего, между прочем, незавидного положения сводилось к тому, что этому ублюдку всё-таки придётся довериться. А для Лероя последующие минуты были изощрённой, тонкой пыткой, он уже не чувствовал ногу, а кровь всё не останавливалась, немец побелел, а голова невыносимо кружилась, кровь он терял как-то больно быстро, но вот ещё, потерять сознание, разбежались! Протяжный стон, когда парень, наконец, удаляется, Риш валится на кровать, не стесняясь в выражениях. В комнату врывается подчинённый и уже с аптечкой, наученный, что делать в таких ситуациях, ибо не первый раз. На границе их учили оказывать первую помощь, но потом-то раненый доставлялся в госпиталь, а сейчас их вряд ли кто-нибудь пустит туда. Поэтому тут был незаменим вот этот паренёк, который умел ну почти всё. Правда он сейчас смотрел на ногу Лероя так, будто она сейчас обязательно отвалиться как минимум, как максимум превратиться в синего говорящего питона и убежит на трёх выросших щупальцах.
-Ма-а-артин. Я щас сдохну. – доверительно сообщает Фрай, снова стягивая с себя штаны и осматривая ногу. Ну, не так страшно, как показалось, но ходить будет больно какое-то время, придётся сидеть на обезболивающих. Сейчас боль на какое-то время чувствоваться не будет, но это пока. – Что мы делать будем? Бл__ь, аккуратнее! Доверимся этому кузнечику? Арт я тебе сейчас руки оторву! Я бы особо не рассчитывал на такой щедрый подарок, что-то тут не так, не бывает так гладко, тем более, если ему за нас заплатили. И раньше я его не видел, но он силён. А-а-арт! Что делать будем?
«А у меня ещё остались невыполненные дела, которые нужно успеть закончить» - Фрай поморщился, времени осталось в обрез, и этот парень был прав, что самое печальное.

И чего он на рожон лезет?..
Короткая и недопонятая заторможенным сознание Мартина попытка нападения завершилась звуком выстрела. Ну не будем утверждать, что Март дурачок или что-то подобное, просто в данный момент он все еще пребывал в чудесном городке, часто именуемом "San Тupizmo" Хотя сие произошедшее мигом перекинуло его в другой, не менее интересный городишко, именуемый просто - "Del Panico".
За одну единственную секунду Мартин успел придумать несколько сцен смерти Риша, множество возможных вариантов их прощания и даже пару возможностей того, как его самого могут пристрелить следом. Нет, Мартин никогда не отличался паникерством или чем-то подобным, да и вообще всегда сохранял холодную трезвость ума, однако видимо вся абсурдность происходящего наложила свой отпечаток. Да и к тому же фантазией он отличался первоклассной.
Но реальность оказалась менее ужасной. Выстрел пришелся в ногу. А пока в сознании Тоя бушевала м аленькая истеричка, Риш успел перетянуть ногу, дабы остановить кровотечение. Стоять ему явно было не комильфо, поэтому Март заботливо подхватио его под локоть, получив взамен благодарную улыбку, немного успокоившую его бурную фантазию.
Жить будет...
Спасительная мысль, прошедшая волной мурашек по спине, позволила парню вцепится в это неустойчивое спокойствие, как в спасительную соломинку. И Мартин почувствовал себя форменным идиотом. Однако тут до него дошло, что за своей паникой он упустил практически все, что говорил их оппонент, хотя несколько раз сурово зыркал в его сторону. Единственным, что немного намекнуло на произнесенную незнакомцем речь, были брошенные Тою документы.
Когда "похититель" удалился, Фрай упал на кровать, предоставляя Тою отборно красочную картину своих, скажем так, не особо приятных ощущений. На пару мгновений Март снова чувствует себя маленькой паникующей истеричкой. Быстрый взгляд на подчиненного Риша и Мартин чувствует себя еще более круглым дураком, узнавая в том свой собственный, более чем странный взгляд.
Более-менее спокойны голос Фрая, оповестивший о чудесной мысли, вызывает новую волну диких мурашей по всему телу и холодок во всех конечностях.
- Не неси чепуху! От такой раны сложновато сдохнуть! К тому же тебе сейчас помогут...
Хмурый голос сопровождался взволнованным блеском глаз. Многоуважаемый потомок семейства Тойфельберг еще непонятно кого успокаивал, однако всячески пытался взять себя в руки. Снова быстрый взгляд на "лекаря". Зачатки состояния "гиперзаботливой курочки" были успешно придушены, поэтому немец позволил себе сесть на край кровати и начать изучение документов, полученных от странного парня.
- Это все конечно очень странно... Но и возможность достаточно заманчивая... Тебя бы надо к врачу доставить.
Мартин снова "сурьезно" взглянул на Риша.